В результате экономического развития в пореформенный период (особенно промышленного подъема 90-х годов 19 в.) окончательно сложилась система российского капитализма. Это выражалось в росте предпринимательства и капиталов, совершенствовании производства, его технологическом перевооружении, увеличении количества наемной рабочей силы во всех сферах народного хозяйства. Одновременно с другими капиталистическими странами в России происходила вторая техническая революция (ускорение производства средств производства, широкое использование электричества и других достижений современной науки), совпавшая с индустриализацией. Из отсталой аграрной страны Россия к началу 20 в. стала аграрно-индустриальной державой. По объему промышленной продукции она вошла в пятерку крупнейших государств (Англия, Франция, США и Германия) и все глубже втягивалась в мировую систему хозяйства.

Политическая система самодержавие с его мощным бюрократическим аппаратом и относительная слабость российской буржуазии предопределяли активное вмешательство государства в формирование монополистического капитализма. В России сложилась система государственно-монополистического капитализма (ГМК). Это выражалось в законодательном регулировании и покровительственной политике правительства при создании монополий, финансовой поддержке Государственно-монополистические тенденции особенно прослеживались в сращивании банковских монополий с государственными финансовыми учреждениями. Крупнейшими российскими банками руководили бывшие высшие государственные деятели, имевшие отношение к финансовым, торговым и военным ведомствам. Своеобразие России заключалось в том, что самодержавное государство в своей внутренней и внешней политике стало защищать интересы и помещиков, и крупной монополистической буржуазии.

Конец 19 - начало 20 в. - время ощутимых количественных и качественных перемен в российской экономике. Высокими темпами росла отечественная промышленность. Ускоренному экономическому росту в большой мере способствовала политика форсированной индустриализации страны, которая в первую очередь была связана с именем С.Ю.Витте (1849-1915) - одного из крупнейших государствеиных деятелей последних десятилетий существования Российской империи, занимавшего в 1892-1903 гг. пост министра финансов.

Взятый С.Ю.Витте курс на всемерное содействие промышленному развитию не был принципиально новым явлением. Он в какой-то мере опирался на традиции еще петровской эпохи и опыт экономической политики последующих периодов. Составными частями "системы" С.Ю.Витте являлись таможенная защита отечественной промышленности от иностранной конкуренции (основы этой политики были заложены еще таможенным тарифом 1891 г.), широкое привлечение зарубежных капиталов в виде займов и инвестиций, накопление внутренних финансов ресурсов с помощью казенной винной монополии и усиления косвенного налогообложения. Государство активно "насаждало" промышленность, оказывая содействие (административное и материальное) в возникновении новых и расширении существующих предприятий. Одной из крупнейших мер, осуществленных С.Ю.Витте в рамках реализации его "системы", явилось введение в 1897 г. золотого денежного обращения. Золотое содержание рубля при этом уменьшилось на 1/3. Кредитный рубль приравнивался к 66 2/3 коп, золотом. Государственный банк, ставший эмиссионным учреждением, получил право выпускать не обеспеченные золотом кредитные билеты на сумму не более чем в 300 млн. руб. Финансовая реформа способствовала стабилизации курса рубля и притоку в Россию иностранных капиталов.

Содействуя развитию российской промышленности, "система" С.Ю.Витте отличалась противоречивостью. Широкое государственное вмешательство в экономику, способствуя в известном отношении быстрой капиталистической эволюции России, с другой стороны, мешало естественному становлению буржузных структур. Форсированная индустриализация осуществлялась за счет перенапряжения платежных сил населения, прежде всего - крестьянства. Таможенный протекционизм оборачивался неизбежно ростом цен на промышленные товары. На положении широких народных масс отрицательно сказывалось усиление налогообложения.

Важнейшим средством пополнения государственного бюджета стала винная монополия. В 1913 г. она обеспсчнвала 27-ЗО% всех бюджетных поступлений. Негативно отражавшаяся на благосостоянии широких слоев населения политика форсированной индустриализации сыграла известную роль в подготовке революционного взрыва в 1905 г.

Курс самодержавия на форсированную индустриализацию страны дал весомые результаты. 90-е годы 19 в. Ознаменовались промышленным подъемом невиданной прежде продолжительности и интенсивности. С большим размахом велось железнодорожное строительство, К 1900 г. было построено 22 тыс. верст железных дорог, т.е. больше, чем за 20 предыдущих лет.

К 900-м годам Россия располагала второй в мире по протяженности сетью железных дорог. Интенсивное железнодорожное строительство стимулировало развитие промышленности, в первую очередь - тяжелой. Российская индустрия росла самыми высокими в мире темпами. В целом за годы подъема промышленное производство в стране более чем удвоилось, причем производство средств производства увеличилось почти в три раза.

Экономический подъем сменился острым промышленным кризисом, первые симптомы которого проявились в самом конце 90-х годов 19 в. Кризис продолжался до 1903 г. Прирост промышленного производства в эти годы сократился до минимума (в 1902 г. он составил лишь 0,1%), однако в силу разновременности охвата кризисом отдельных отраслей общего уменьшения объема выпускаемой продукции не наблюдалось. Первое десятилетие 20 в. для отечественной промышленности было неблагоприятным временем. На ее развитие негативно повлияли русско-японская война и революция 1905-1907 гг. Тем не менее промышленный рост не прекращался, составив за 1904-1909 гг. в среднегодовом исчислении 5%. Повышательная тенденция в экономической конъюнктуре обозначилась в конце 1909 г., а с 1910 г страна вступила в полосу нового промышленного подъема, продолжавшегося до начала первой мировой войны. Среднегодовой прирост промышленной продукции в 1910-1913 гг. превысил 11%. Отрасли, производящие средства производства, увеличили за этот же период выпуск продукции на 83%, а отрасли легкой промышленности - на 35,3%. При этом необходимо отметить, что до начала первой мировой войны еще не успели дать должного эффекта увеличившиеся в годы подъема капиталовложения в промышленность и ее техническая модернизация. Рост крупной индустрии сочетался в России с развитием мелкого производства, промыслов.

Наряду с 29,4 тыс. предприятий фабрично-заводской и горной промышленности (3,1 млн рабочих и 7,3 млрд руб. валовой продукции) в стране накануне первой мировой войны имелось 150 тыс. мелких заведений с числом рабочих от 2 до 15 человек. Всего на них было занято около 800 тыс. человек, а продукции выпускалось на 700 млн руб.

В целом общие итоги развития отечественной индустрии в конце 19 - начале 20 в. были весьма внушительны. По объему промышленного производства Россия в 1913 г занимала 5-е место в мире, уступая лишь США, Германии, Англии и Франции. При этом, хотя объем промышленной продукции Франции был примерно вдвое больше, чем России, такое превосходство достигалось главным образом за счет ряда отраслей легкой и пищевой промышленности. По выплавке же стали, прокату, машиностроению, переработке хлопка и производству сахара Россия опережала Францию и находилась на 4-м месте в мире. По добыче нефти Россия Б 1913 г.уступала только США. Несмотря на впечатляющие успехи в развитии промышленности, Россия оставалась все же аграрно-индустриальной страной. Валовая продукция земледелия и животноводства в 1913 г. в 1,5 раза превышала валовую продукцию крупной промышленности. Весьма значительно страна отставала от наиболее развитых государств по производству промышленных товаров на душу населения. По этому показателю США и Англия в 1913 г. превосходили Россию примерно в 14 раз, а Франция в 10 раз. Таким образом, несмотря на исключительно высокие темпы промышленного роста, Россия по уровню экономического развития по-прежнему уступала к началу первой мировой войны другим великим державам.

Монополии занимали господствующее положение и в промышленности дореволюционной России. Они играли особенно большую роль в решающих отраслях индустрии-в металлургии, добыче угля и т. д. Крупную роль в царской России играл синдикат «Продуголь» (Русское общество торговли минеральным топливом Донецкого бассейна). Его организовали в 1906 году 18 крупнейших угольных предприятий Донбасса, находившихся под командой французского капитала. Синдикат «Продуголь» с первых же шагов своей деятельности охватил около трех четвертей всей добычи угля в Донбассе.

В металлургии решающую роль играл синдикат «Продамет», сосредоточивший в своих руках до 95 проц. всего производства черных металлов. Синдикат загребал огромные сверхприбыли, резко ограничивая производство и искусственно создавая в стране состояние металлического голода.

Спичечный синдикат распоряжался тремя четвертями всего производства спичек. Крупные компании безраздельно хозяйничали в речном и морском транспарте. Синдикатское общество «Океан» захватило почти полное господство на рынке соли. Накануне первой мировой войны крупнейшие капиталисты хлопчатобумажной промышленности - Рябушинские, Коноваловы, Егоровы - начали сколачивать монополистическую организацию.

Синдикат «Продвагон» (общество для продажи изделий русских вагоностроительных заводов) был создан в 1904 году. В его состав вошли 13 предприятий, которые держали в своих руках почти вое производство и сбыт вагонов. Синдикат паровозостроительных заводов объединял семь-восемь заводов, дававших 90- 100 проц. всей продукции. Синдикат сахарозаводчиков настолько взвинтил цены на сахар, что сбыт сахара в стране сокращался. Сахар вывозился в Англию и продавался там по бросовым ценам. Потери от этой операции с избытком покрывались за счет высоких цен внутри страны и специальных премий за экспорт, которые выплачивало синдикату царское правительство.

Наиболее крупные монополистические объединения царской России были тесно связаны с иностранными синдикатами, картелями и банками. В ряде случаев они представляли собой фактически отделения иностранных монополий. Такими филиалами были синдикаты «Продвагон», «Океан», спичечный, цементный, табачный, сельскохозяйственных машин и др. Нефтяная промышленность царской России, занимавшая видное место на мировом рынке, фактически находилась в руках иностранных монополистических групп, конкурировавших между собой. В годы первой мировой войны монополии, находившиеся в зависимости от иностранного капитала и тесно связанные с ним, - своим хищническим хозяйничаньем углубили разруху и развал экономики царской России.

Актуальней стали события начала ХХ века, ведь именно в тот период произошло множество тяжелых для России моментов: революционных потрясений 1917 года и гражданской войны. Во многом произошедшие события связаны с внутренней политикой последнего императора России Николая II, в которой свою роль сыграл и Петр Аркадьевич Столыпин, неожиданно оказавшийся у вершин власти.

Многие его современники стали говорить о том, что у него нет собственных идей, что он «приказчик», исполняющий чужие приказы, локомотив, вытягивающий поезд в указанном кем-то направлении. Такие характеристики появились еще при жизни П. А. Столыпина.

Стержнем его политики, делом всей его жизни стала земельная реформа. Эта реформа должна была создать в России класс мелких собственников - новую «прочную опору порядка», опору государства. Тогда России были бы «не страшны все революции». Свою речь о земельной реформе 10 мая 1907 года Столыпин завершил знаменитыми словами: «Им (противникам государственности) нужны великие потрясения, нам нужна Великая Россия!».

Для более успешного рассмотрения политики Петра Аркадьевича Столыпина сначала разберем атмосферу, в которой пришлось ему работать - политическое и экономическое положение в стране с конца 19 до начала ХХ века.

На стыке этих веков общество вступило в новую фазу своего развития, капитализм стал мировой системой. Россия вступила на путь капиталистического развития позже других стран Запада и поэтому попала во второй эшелон стран, такие страны называли «молодыми хищниками». В эту группу входили такие страны, как Япония, Турция, Германия, США.

Скорость, с которой развивалась Россия, была очень велика, этому способствовала уже развитая Европа, всячески оказывая помощь, делясь опытом, а также направляя экономику в нужное русло. После экономического подъема 90-х годов 19-ого века Россия пережила тяжелый экономический кризис 1900-1903 годов, затем погрузилась в длительную депрессию 1904-1908 годов. С 1909 по 1913 года экономика России сделала еще один резкий скачок. Объем промышленного производства вырос в 1,6 раза, процесс монополизации экономики получил новый импульс, в результате кризиса слабые, маленькие предприятия разорились, что и ускорило процесс концентрации промышленного производства. В результате этого в 80-90 годы временные предпринимательские объединения были замещены крупными монополиями; картелями, синдикатами (Продуголь, Проднефть и т.д.). Одновременно шло укрепление банковой системы (Русско-Азиатский, Петербургский международный банки).

Первая Государственная дума собралась в апреле 1906 года, когда почти по всей России пылали усадьбы, не утихали крестьянские волнения. Как отмечал премьер-министр Сергей Витте, «самая серьезная часть русской революции 1905 года, конечно, заключалась не в фабричных забастовках, а в крестьянском лозунге: «Дайте нам землю, она должна быть нашей, ибо мы ее работники». К столкновению пришли две мощные силы - землевладельцы и землепашцы, дворянство и крестьянство. Теперь Дума должна была попытаться разрешить земельный вопрос - самый жгучий вопрос первой русской революции.

Если в деревнях проявлениями войны были поджоги усадеб и массовые порки крестьян, то в Думе кипели словесные сражения. Депутаты-крестьяне горячо требовали передачи земли в руки земледельцев. Им столь же страстно возражали представители дворянства, отстаивавшие неприкосновенность собственности.

До революции 1905-1907 годов в русской деревне уживались две различные формы владения землей: с одной стороны, частная собственность помещиков, с другой - общинная собственность крестьян. При этом у дворянства и крестьян сложились два противоположных взгляда на землю, два устойчивых мировоззрения.

Помещики считали, что земля - такая же собственность, как и любая другая. Они не видели никакого греха в том, чтобы ее продавать и покупать. Крестьяне думали иначе. Они твердо верили, что земля «ничья», Божья, а право пользоваться ею дает только труд. Этому вековому представлению отвечала сельская община. Вся земля в ней делилась между семьями «по числу едоков». Если численность семьи сокращалась, уменьшался и ее земельный надел.

Создание третьеиюньской системы, которую олицетворяла третья Дума, наряду с аграрной реформой было вторым шагом превращения России в буржуазную монархию (первым шагом была реформа 1861 года).

Социально-политический смысл сводится к тому, что цезаризм был окончательно перечеркнут: Дума «крестьянская» превратилась в Думу «господскую».

16 ноября 1907 года, спустя две недели после начала работы третьей Думы, Столыпин выступил перед ней с правительственной декларацией. Первой и основной задачей правительства являются не «реформы», а борьба с революцией.

Второй центральной задачей правительства Столыпин объявил проведение аграрного закона 9 ноября 1906 года, являющегося «коренной мыслью теперешнего правительства...».

Из «реформ» были обещаны реформы местного самоуправления, просвещения, страхования рабочих и др.

После принятия указа 9 ноября Думой он с внесенными поправками поступил на обсуждение Государственного Совета и так же был принят, после чего по дате его утверждения царем стал именоваться законом 14 июня 1910 года. По своему содержанию это был, безусловно, либеральный буржуазный закон, способствующий развитию капитализма в деревне и, следовательно, прогрессивный.

Указ вводил чрезвычайно важные изменения в землевладении крестьян. Все крестьяне получали право выхода из общины, которая в этом случае выделяла выходящему землю в собственное владение. При этом указ предусматривал привилегии для зажиточных крестьян с целью побудить их к выходу из общины. В частности, вышедшие из общины получали «в собственность отдельных домохозяев» все земли, «состоящие в его постоянном пользовании». Это означало, что выходцы из общины получали и излишки сверх душевой нормы. При этом если в данной общине в течение последних 24 лет не производились переделы, то излишки домохозяин получал бесплатно, если же переделы были, то он платил общине за излишки по выкупным ценам 1861 года. Поскольку за 40 лет цены выросли в несколько раз, то и это было выгодно зажиточным выходцам.

Столыпин, будучи помещиком, предводителем губернского дворянства, знал и понимал интересы помещиков; на посту губернатора в период революции видел восставших крестьян, поэтому для него аграрный вопрос не был отвлеченным понятием.

Суть реформ: проведение под самодержавие прочного фундамента и продвижение по пути промышленного, а, следовательно, капиталистического развития. Ядро реформ - аграрная политика.

Аграрная реформа была главным и любимым детищем Столыпина. Целей у реформы было несколько:

социально-политическая - создать в деревне прочную опору для самодержавия из крепких собственников, отколов их от основной массы крестьянства и противопоставив их ей; крепкие хозяйства должны были стать препятствием на пути нарастания революции в деревне;

социально-экономическая - разрушить общину, насадить частные хозяйства в виде отрубов и хуторов, а избыток рабочей силы направить в город, где ее поглотит растущая промышленность;

экономическая - обеспечить подъем сельского хозяйства и дальнейшую индустриализацию страны с тем, чтобы ликвидировать отставание от передовых держав.

Первый шаг в этом направлении был сделан в 1861 году. Тогда аграрный вопрос решался за счет крестьян, которые платили помещикам и за землю, и за волю. Аграрное законодательство 1906-1910 годов являлось вторым шагом, при этом правительство, чтобы упрочить свою власть и власть помещиков, снова пыталось решить аграрный вопрос за счет крестьянства.

Новая аграрная политика проводилась на основе указа 9 ноября 1906 года. Этот указ был главным делом жизни Столыпина. Это был символ веры, великая и последняя надежда, одержимость, его настоящее и будущее - великое, если реформа удастся; катастрофическое, если ее ждет провал. И Столыпин это осознавал.

Аграрная реформа состояла из комплекса последовательно проводимых и связанных между собой мероприятий. Рассмотрим основные направления реформ.

С конца 1906 года государство начало мощное наступление на общину. Для перехода к новым хозяйственным отношениям была разработана целая система хозяйственно-правовых мер по регулированию аграрной экономики. Указом от 9 ноября 1906 года провозглашалось преобладание факта единоличного владения землей над юридическим правом пользования. Крестьяне теперь могли выходить из нее и получать землю в полную собственность. Они могли теперь выделить, находившуюся в фактическом пользовании, из общины, не считаясь с ее волей. Земельный надел стал собственностью не семьи, а отдельного домохозяина.

Итоги столыпинской аграрной реформы выражаются в следующих цифрах. К 1 января 1916 г. из общины в чересполосное укрепление вышло 2 млн. домохозяев. Им принадлежало 14,1 млн. дес. земли. 469 тыс. домохозяев, живших в беспредельных общинах, получили удостоверительные акты на 2,8 млн. дес. 1,3 млн. домохозяев перешли к хуторскому и отрубному владению (12,7 млн. дес.). Кроме того, на банковских землях образовалось 280 тыс. хуторских и отрубных хозяйств - это особый счет. Но и другие приведенные выше цифры нельзя механически складывать, поскольку некоторые домохозяева, укрепив наделы, выходили потом на хутора и отруба, а другие шли на них сразу, без чересполосного укрепления. По приблизительным подсчетам, всего из общины вышло около 3 млн. домохозяев, что составляет несколько меньше третьей части общей их численности в тех губерниях, где проводилась реформа. Впрочем, как отмечалось, некоторые из выделенцев фактически давно уже забросили земледелие. Из общинного оборота было изъято 22 % земель. Около половины их пошло на продажу. Какая-то часть вернулась в общинный котел.

За 11 лет столыпинской земельной реформы из общины вышло 26% крестьян. 85% крестьянских земель осталось за общиной. В конечном итоге властям не удалось ни разрушить общину, ни создать устойчивый и достаточно массовый слой крестьян-собственников. Так что можно творить об общей неудаче столыпинской аграрной реформы.

Лекция №6. Экономика России в начале XX века

В 1893-1899 гг. бурный подъем имел место в отраслях тяжелой промышленности. Добыча нефти и каменного угля увеличилась более чем в два раза, производство чугуна и продукции машиностроения - в три раза. Россия вышла на третье место в мире по производству чугуна, а по добыче нефти - на первое. В 1900-1908 годы в российской экономике выплавка чугу­на снизилась на 3%, а производство стали увеличилось на 24%, нефтедобыча упала на четверть, однако добыча угля выросла в 1,5 раза, количество занятых в промышленности рабочих увеличилось на 21%, а общий выпуск промышленной продукции -на 37%. В целом за период с 1890 по 1913 годы производительность труда в промышленности выросла в четыре раза.

В 1909-1913 годы начался новый экономический подъем, охвативший все народное хозяйство страны. По темпам роста промышленного производства Россия опережала Англию, Францию, Германию, США. За этот период среднегодовой прирост промышленной продукции составил 9%, производ­ство чугуна выросло на 64%, стали - на 82%. С начала XX столетия существенно возрастает степень концентрации производства и капитала и в связи с этим монопо­листических объединений в промышленности. К 1912 году при­мерно 75% всего чугуна Юга производилось на 9 металлурги­ческих заводах, на которых работало до 80% всех паровых дви­гателей и рабочих всей металлургии южного региона страны, 65% продукции нефтепереработки производилось на 6 круп­ных заводах. В России было всего 8 заводов по производству паровозов, 15 заводов по производству вагонов. В 1907 г. был организован синдикат «Продпаровоз»; в 1902 году был осно­ван крупнейший синдикат - «Общество для продажи изделий русских металлургических заводов» («Продамет»), объединив­ший первоначально 14 металлургических заводов. После того, как он объединил 30 заводов, включая производство железно­дорожных рельсов, синдикат захватил почти 90% всего метал­лургического производства Южного региона; «Гвоздь» (1903); «Продвагон» (1904), который охватывал до 90% всех заказов на ■ железнодорожные вагоны; «Продуголь» (1904), на долю кото- "* рого в 1909 году приходилось 60% добычи угля в Донбассе.

В нефтяной промышленности характерными компания­ми были тресты: товарищество братьев Нобель, которое занималось добычей, переработкой, транспортировкой и про-й конечной продукции; в 1912 году была основана «Русская генеральная нефтяная корпорация», которой удалось охватить 27% добычи нефти в России. (Ее создали Русско-дзиатский и Международный коммерческий банки с прав­лением в Лондоне). В пищевой промышленности были образованы несколько монополий (синдикат «Дрожжи», Соглашение о ценах между мукомолами, Общество сахарозаводчиков, соляная монополия, Табачный трест (который держал под контролем 80% капита­лов этой отрасли). На морском и речном транспорте было со­здано 20 монополистических объединений.

К началу XX столетия значительную роль во многих отрас­лях народного хозяйства России стал играть иностранный ка­питал. В 1888 году в России было 16 иностранных фирм, а в 1909 году уже 269. Иностранные инвестиции преимущественно на­правлялись в добывающие отрасли: угольную, нефтяную, же-лезнорудную, в металлургию и железнодорожное строитель­ство. В горнодобывающей промышленности: в 1900 году до 70% акционерного капитала принадлежало иностранцам.

До 96% всех зарубежных капиталов приходилось на Фран­цию, Англию, Германию и Бельгию. Их относительная доля для Франции составляла 31% в общем объеме иностранного капитала, для Англии - 24%, для Германии - 20%, для Бель­гии - 13%. По подсчетам экономистов, общий объем иностранных капиталов в российскую промышленность за 1893-1913 годы составил около половины отечественных капиталовложений. За годы экономического подъема (1909-1913 гг.) объем внутренней торговли увеличился примерно в 1,5 раза, а объем экспорта уверенно превышал объем импорта - соответствен­но 1,5 и 1,1 млрд руб. Структура экспорта была традиционной: сырье и сельскохозяйственная продукция, а импорта - из то­варов производственного назначения: машин, оборудования, полуфабрикатов, а также хлопок-сырец и предметы роскоши, шелк-сырец, чай, кофе и т. п.

Перед Первой мировой войной Россия являлась одной из ведущих стран-экспортеров хлеба в мире, в основном в Герма­нию и Англию. Процесс образования монополий охватил с начала века и банковскую сферу. Три крупнейших коммерческих банка - Русско-Азиатский, Петербургский международный и Азовско-Дон­ской, в 1914 г. сосредотачивали почти половину всех банковс­ких активов страны.

Банки активно вмешивались в деятельность предприятий самых различных отраслей. Русско-Азиатский банк контроли­ровал деятельность ряда военных предприятий, железных до­рог, в том числе Московско-Казанской, «Табачного треста», «Русской генеральной нефтяной корпорации» и др. Петербург­ский международный банк осуществлял контроль над обще­ствами судостроительных заводов «Руссуд» и «Наваль» в Нико­лаеве, над предприятиями металлургической, горной, стеколь­ной, текстильной промышленности, железнодорожными ком­паниями, соляной монополией «Океан». Международный банк был тесно связан с трестом братьев Нобель и Англо-Голландс-ким нефтяным трестом. Азовско-Донской коммерческий банк оказывал влияние на «Продамет» и «Продуголь», финанси­ровал некоторые уральские металлургические предприятия, Сулинский металлургический завод и добычу ртути в Дон­бассе, железнодорожные компании, текстильные предпри­ятия.

В начале XX столетия, несмотря на экономический подъем 1903-1913 гг., по многим показателям экономика России от­ставала от индустриально развитых стран Европы и США. Оте­чественное машиностроение занимало лишь 7% в общем объе­ме промышленного производства. Россия импортировала боль­шое количество промышленного оборудования, почти поло­вину потребляемой сельскохозяйственной техники. По уровню производительности труда в промышленности Россия отстава­ла от США в 10 раз. Особенно большой отрыв в пользу запад­ных стран был по уровню энерговооруженности.

Заметно изменилась социальная структура населения России, которое выросло за 20 лет на 40 млн человек - со 125 до! 165 млн, то есть на 32% (не считая Польши и Финляндии). Городское население возросло с 16,8 до 26,5 млн человек, или! на 70%, а его удельный вес - с 13,4 до 18%. Количество работников наемного труда увеличилось с 10 до 18 млн человек, в| том числе индустриальных рабочих - с 1,5 до 4,2 млн человек.! К 1913 году в целом по стране снизилась продолжительность! рабочего дня с 11-12 до 9,5-10 час. Средняя заработная плата| в обрабатывающей промышленности за 1904-1913 годы выросла с 205 до 265 руб. в год, а на машиностроительных завода Санкт-Петербурга она достигала 511 руб. в год, то есть пример 43 руб. в месяц при среднемесячном прожиточном минимуме городской рабочей семьи в 25-30 руб. Даже по таким направлениям развития, как уровень образования, Россия уверенно продвигалась вперед. Так, за годы правления Николая II расходы на просвещение выросли с 25,2 до 161,2 млн руб., то есть более чем в 6 раз. Значительных успехов достигло народное просвещение. В 1908 году был при­нят закон о введении обязательного начального образования.

Вторая крестьянская («Столыпинская») реформа в России (1906-1910 гг.)

Царское правительство после революции 1905 г. взяло курс на насильственную ломку общины. Вдохновителем и проводником новой аграрной политики явился председатель совета министров П. А. Столыпин. 9 ноября 1906 г. правительство издало указ: крестьяне получили право закреплять свой общинный надел в личную собственность. В июне 1910 г. этот указ был принят Думой и Государственным советом и утвержден царем в качестве закона. Вся общинная земля делилась на две части: землю, где на протяжении 24 лет не производились переделы, и землю, где переделы производились. В первом случае все надельные земли переходили в личную собственность крестьян. Во втором - кре­стьянин мог требовать закрепления за ним земли, которой он пользовался после передела. Кроме того, каждый выделивший­ся из общины мог в случае чересполосицы требовать участка в одном месте. Если домохозяин переселялся на новый выделен­ный участок, то такой участок назывался хутором. Если же все постройки оставались в деревне, то выделенный участок назывался отрубом.

Проводником столыпинской аграрной политики стал Крестьянский поземельный банк, созданный еще в 80-х годах для перепродажи крестьянам помещичьих земель. Банк скупал зем­лю помещиков, а затем продавал ее крестьянам, которые вы­делялись на хутора и отруба. С 1907 по 1915 гг. Крестьянский банк продал свыше 4 млн десятин земли, из них 3,25 млн деся­тин были приобретены под хутора и отруба. Крестьянский банк кредитовал переселенческую политику Столыпина, одну из основ всей аграрной реформы. При помощи переселения царизм рассчитывал разрядить аграрное перенаселение и отвлечь крестьян от революционных выступлений. Столыпин надеялся в губерниях азиатской Рос­сии создать прослойку кулачества. Законоположения, поощряв­шие переселение крестьян в отдаленные районы России, были приняты в 1904-1906 гг. Множество крестьян потянулись из губерний европейской России. В 1906 г. в Сибирь переселилось 140 тыс. человек, в 1907 г. - 665 тыс., а в 1911 г. переселение стало сокращаться (до 190 тыс. человек).Всего за пять лет, с 1906 по 1911 гг., за Урал проследовало 2 млн 700 тыс. крестьян. Из них 100 тыс. умерло голодной смер­тью, около 800 тыс. вернулось обратно. Из оставшихся только половина смогла устроиться. 700 тыс. переселенцев стали бро­дягами. Переселенческая политика царизма потерпела полный крах.

Реформа 1861 г. ограбила крестьян в пользу помещиков, реформа 1906 г. ограбила крестьян в пользу кулаков. В итоге реформы с 1906 по 1916 гг. из общины выделилось 2,5 млн. домохозяев. В частную собственность перешло 17 млн. десятин земли. В 1915 г. кулаки давали 50% всего товарного хлеба в стра­не. В результате столыпинской реформы капиталистическое раз­витие деревни сделало шаг вперед. Но реформа не изменила полуфеодальный аграрный строй России. Она оставила полукрепостнические помещичьи хозяй­ства, не разрушила она и крестьянской общины -75% кресть­ян по-прежнему оставались в ней. В.И. Ленин, оценивая сто­лыпинскую реформу, указывал, что это была последняя от­срочка, данная помещичьему землевладению, средневековому аграрному строю в России.

Военно-феодальный империализм России

Росту концентрации и централизации производства и капи­тала, образованию монополистических объединений в России способствовал экономический кризис 1900-1903 гг. Именно в эти годы возникают крупнейшие и важнейшие монополии. В России они были монополистическими союзами для сбыта продукции по монопольным ценам.

Отличие этих союзов от синдикатов, созданных в других странах, заключалось в том, что в России синдицирование касалось не всей номенклатуры изделий, а лишь тех из них, которые обеспечивали наиболее высокую сверхприбыль.

В начале XX века были основаны крупнейшие в России синдикаты: «Продамет» (1902), «Гвоздь» (1903), «Продуголь» (1904), «Продвагон» (1906) и др. Синдикат «Продамет» объеди­нял металлургическую промышленность Юга, часть заводов Польши, Прибалтики и Урала, контролируя 60% всей метал­лургической продукции в России. Добыча угля в Донбассе на 75% объединялась синдикатом «Продуголь». Всего в России перед революцией 1905-1907 гг. насчитывалось свыше 30 офи­циально узаконенных монополий. Концентрация охватила и банковский капитал. «По мере развития банковского дела, - указывал В.И. Ленин, - и кон­центрации его в немногих учреждениях, банки перерастают из скромной роли посредников в всесильных монополистов...». Мелкие банки превращаются в филиалы крупнейших бан­ков. В 1901-1904 гг. Петербургско-Азовские, Минские и Киевс­кие коммерческие банки сошлись в Азово-Донской банк. В 1908 г. образовался Соединенный банк из Московского международного, Орловского коммерческого и Южно-Русского промышленного.

В начале 1900 г. удельный вес девяти петербургских банков в балансе акционерных коммерческих банков страны состав­лял 46,7%, а в конце 1905 г. доля десяти петербургских банков достигла 64,4%. Банки-монополии постепенно превращаются в собственников основного капитала промышленности через скупку банками акций. К числу крупнейших магнатов россий­ского финансового капитала принадлежали Путилов - предсе­датель правления Путиловского завода, руководитель «Прода-мета» и крупнейшего нефтяного треста «Ойль», а также Рус­ско-Китайского, а затем Русско-Азиатского банка; угольный король Авдаков, заправила южной металлургии Ясюкович, крупнейшие нефтяники Нобель, Монташев, Лианозов, саха­розаводчики Бродский, Бобринский, Терещенко и др. В России созрела система финансовой олигархии.

Россия вывозила капитал, в основном, в Китай, Манчжурию, в Персию, Афганистан, Монголию, Турцию и Балканс­кие страны. Она сама являлась объектом приложения капита­лов западноевропейских стран. В 1900 г. иностранные вложения составляли 45% всего акционерного капитала в стране. Ан­глийские, французские, бельгийские монополии захватили ос­новные отрасли тяжелой промышленности России. Более по­ловины - 54,7% всех иностранных вложений, составлявших к 1917 г. около 2,2 млрд. руб., - было размещено в горной и металлургической промышленности. За период от реформы 1861 г. до начала первой мировой войны производство промышленной продукции возросло в 12,5 раз (в Германии - в 7, а во Франции - только в 3 раза). Общая численность рабочего класса увеличилась за 1860-1913 гг. примерно в 4 раза.

Однако отставание России от капиталистических стран Запада не было ликвидировано. В 1913 г. Россия занимала пятое место в мире по производству промышленной продукции и по выплавке стали, шестое - по добыче угля, восьмое - по производству электроэнергии. Страна вырабатывала промышлен­ной продукции только 12,5% от уровня США, значительно меньше Германии, Англии, Франции. Накануне войны Россия более, чем наполовину покрыва­ла свои потребности в машинах за счет импорта.

Выдающиеся достижения отечественной научно-технической мысли в области авиастроения - Н. Е. Жуковского, С. А. Чаплыгина, синтетической химии - А. М. Бутлерова, А. Е. Фа­ворского, С. В. Лебедева, ракетостроения - К. Э. Циолковского, электролиза алюминия - П. П. Федотьева и во многих других областях почти не внедрялись в производство.

В первом десятилетии XX в. при активной роли иностран­ного, особенно французского, капитала образуются крупные торговые монополистические объединения (торговля хлебом, мясом, рядом промышленных товаров). Наряду с баржами, ста­ционарными торговыми предприятиями в России сохранились и патриархальные формы торговли - ярмарки.

По-прежнему в структуре экспорта 90% составляли продо­вольственные товары и сырье, причем на хлеб приходилось 40%. Промышленный экспорт - тканей, нефти, сахара, металлов - составлял лишь 10% вывоза. Правительство выдавало предпринимателям специальные вывозные премии, возвращало им налоги с товаров, предназ­наченных на экспорт и т. д. С помощью государства русские внешнеторговые фирмы успешно теснили западноевропейс­ких конкурентов в Иране. Сильны были русские позиции - в Китае, Монголии, Афганистане, Турции. Транспорт был узким местом русской экономики. Более 3/4 всех железнодорожных путей были одноколейными, не хватало паровозов и вагонов. На единицу пространства при­ходилось рельсовых путей в 11 раз меньше, чем в Германии, в 7 раз меньше, чем в Австро-Венгрии. Мало было и шоссей­ных дорог. В России переплелись и с особой остротой проявились все противоречия, свойственные империализму. Они усиливались феодальными пережитками в экономической и политической жизни страны. Самодержавный строй, господствующее поло­жение дворянства в государственном аппарате и армии, нере­шенность аграрного вопроса - все это делало Российский им­периализм военно-феодальным.

Экономика России в начале XX века

Экономика России конца XIX - начала XX веков характеризовалась периодами подъема и спада, но в целом ее развитие шло неуклонно по восходящей линии. Особенно бурный подъем происходил в 1893-1899 го­дах, и прежде всего, в отраслях тяжелой промышленности, в которых производство увеличилось в два раза, а в легкой - в 1,6 раза. Наибо­лее быстрыми темпами в эти годы выросло производство в горнодо­бывающей и металлургической промышленности, в машиностроении. Так, добыча нефти и каменного угля увеличилась более чем в два раза, производство чугуна и продукции машиностроения - в три раза. Рос­сия вышла на третье место в мире по производству чугуна, а по добыче нефти - на первое.

1900-1908 годы в российской экономике можно охарактери­зовать как период некоторого спада, или, скорее, застоя, причем это наблюдалось не во всех отраслях. Общее развитие промышлен­ного производства все же продолжалось, но проходило очень не­равномерно. Например, выплавка чугуна снизилась на 3%, зато производство стали увеличилось на 24%, нефтедобыча упала на чет­верть, но добыча угля выросла в 1,5 раза. За эти годы количество занятых рабочих увеличилось на 21%, а общий выпуск промышлен­ной продукции - на 37%, что можно оценить как общее повыше­ние производительности труда. А в целом за период с 1890 по 1913 годы производительность труда в промышленности выросла в четыре раза.

В 1909-1913 годы начался новый экономический подъем, кото­рый охватил практически все народное хозяйство страны. Особенно быстрыми темпами возросло производство промышленной продук­ции. Россия по этому показателю опережала такие развитые страны Запада, как Англия, Франция, Германия, США. За этот период общий среднегодовой прирост промышленной продукции составил 9%. Про­изводство чугуна выросло на 64%, стали - на 82%. Поступления от промышленного производства в национальном доходе почти сравня­лись с поступлениями от аграрного сектора, а продукция промышлен­ности покрывала 80% внутреннего спроса.

Особенно быстро развивались такие регионы страны, как Цен­тральный, Северо-Западный, Урал, Донбасс, Криворожье, Прибалти­ка, Польша, в которых были сосредоточены до 80% всех рабочих и производилось до 75% валовой промышленной продукции.

Цикличное развитие российской экономики в начале XX века приводило к усилению монополистических процессов. Шел процесс концентрации производства на наиболее крупных предприятиях. К 1912 году примерно 75% всего чугуна Юга производилось на 9 ме­таллургических заводах, на которых работало до 80% всех паровых дви­гателей и рабочих всей металлургии южного региона страны, 65% про­дукции нефтепереработки производилось на 6 крупных заводах. В России было всего 8 заводов по производству паровозов, 15 заводов по производству вагонов. В первое десятилетие XX века на базе этих крупных предприятий создаются монополии.

В1902 году был основан крупнейший синдикат - «Общество для продажи изделий русских металлургических заводов» («Продамет»), его акционерный капитал составил 900 тыс. руб. Сначала в нем объеди­нились 14 заводов для продажи листового и широкополосного желе­за, позже синдикат стал реализовывать изделия проката. После того, как «Продамет» объединил 30 заводов, включая производство желез­нодорожных рельсов, данная монополия захватила почти 90% всего металлургического производства Южного региона.

В начале века образовались такие крупные синдикаты, как «Продларовоз» (Совет паровозостроительных заводов, 1901 год); «1воздь» (1903); «Продвагон» (1904), который охватывал до 90% всех заказов на железнодорожные вагоны; «Продуголь» (1904), на долю которого в 1909 году приходилось 60% добычи угля в Дон­бассе. Между монополиями шла ожесточенная борьба за рынки сбыта однородной продукции. Так, в 1906 году возник синдикат «Кровля» по продаже уральского кровельного железа. Но к 1913 году в результате конкуренции «Продамет» вытеснил эту мо­нополию с рынка.

Для нефтяной промышленности характерными компаниями были тресты. Крупнейшим из них являлось товарищество братьев Нобель, которое занималось добычей, переработкой, транспортиров­кой и продажей конечной продукции, В 1912 году им в противовес была основана «Русская генеральная нефтяная корпорация», которой уда­лось охватить 27% добычи нефти в России. Ее создателями были Рус­ско-Азиатский и Международный коммерческий банки с правлением в Лондоне.

В отличие от тяжелой промышленности легкая промышленность заметно отставала в процессе монополизации. Но и здесь возникали картели, синдикаты, а группа Кноппа, объединявшая хлопчатобумаж­ные фабрики, имела признаки треста. Однако эти объединения не за­нимали преобладающего места в целом по отрасли.

В пищевой промышленности также было образовано несколь­ко монополий: синдикат «Дрожжи», Соглашение о ценах между муко­молами, уже упоминавшееся Общество сахарозаводчиков, соляная монополия под флагом пароходного общества «Океан». В 1913 году был основан Табачный трест, который держал под контролем 80% капита­лов этой отрасли. К созданию этого треста также имел непосредствен -ное"-отношение Русс ко-Азиатский банк. На морском и речном транс­порте было создано 20 монополистических объединений. Так, в Азовском и Черном морях в течение многих лет господствовало Рус­ское общество пароходства и торговли («Ропит»).

Одним из методов господства монополий на рынке в начале XX века было сдерживание объемов производства и повышение про­дажных цен на рынке данной продукции. Первое же синдикатное со­глашение в системе «Продамет» способствовало повышению цен на железо (1902). Позже «Продамет» ввел в практику выплату премий тем предприятиям, которые не полностью выполняли определенную им норму («квоту») производства продукции металлургии. Если же квота превышалась, с предприятия взимался штраф. В 1911 году заводы Юга, входившие в «Продамет», сократили производство рельсов на 20%, подняв при этом цены на 40%. Эта монополия добилась того, что пос­ле ее образования не было построено ни одного нового крупного ме­таллургического предприятия, напротив, были закрыты уже действу­ющие заводы.

Такими же методами пользовались и монополии в нефтяной промышленности. В результате сговора в 1902-1912 годах добыча не­фти в России сократилась, а цена пуда нефти выросла с 6 до 38 коп., что заметно повысило прибыли нефтепромышленников.

На рубеже двух столетий значительную роль во многих отрас­лях народного хозяйства стал играть иностранный капитал. Благодаря своей последовательной политике, С.Ю. Витте добился снятия вся­ческих препятствий для иностранных инвестиций, которые, по его выражению, служат лекарством от бедности. В этот период Россия ста­ла крупнейшим в мире импортером капиталов. Всего за последнее де­сятилетие XIX века объем иностранных инвестиций в промышлен­ность и банковскую систему страны увеличился с 214,7 до 911 млн. руб.

Многие инвесторы признавали, что большую роль в этом процессе сыграла денежная реформа 1897 года, в результате чего в России был установлен золотой стандарт.

Политика Витте по привлечению иностранных капиталов встре­чала противодействие в государственных структурах вплоть до Госу­дарственного Совета, где высказывались опасения в том, что Россия попадет в «иностранную кабалу», что Витте якобы «распродает наци­ональные богатства». Он же, в свою очередь, постоянно приводил при­мер США, чьи экономические успехи в немалой степени были дос­тигнуты за счет иностранных капиталовложений, и все-таки смог настоять на установлении политики наибольшего благоприятствова­ния по отношению к зарубежным инвесторам.

И в течение достаточно короткого промежутка времени иност­ранные, прежде всего европейские, капиталы буквально хлынули в нашу страну, хотя общий объем иностранного капитала в начале XX века составлял не более 9-14% от стоимости всех промышленных капиталов. Если в 1888 году всего по стране было 16 иностранных фирм, то в 1909 году - 269. Преимущественные инвестиции направ­лялись в добывающие отрасли: угольную, нефтяную, железнорудную, в металлургию и железнодорожное строительство, то есть в те отрас­ли, куда отечественные инвесторы не спешили вкладывать средства, прежде всего, из-за их медленной отдачи. Наибольший удельный вес зарубежных капиталов приходился на горнодобывающую промышлен­ность: в 1900 году до 70% акционерного капитала здесь принадлежало иностранцам

До 96% всех зарубежных капиталов приходилось на четыре ев­ропейские страны: Францию, Англию, Германию и Бельгию, причем каждая из этих стран имела свои отраслевые предпочтения. Так, Фран­ция и Бельгия проявляли особый интерес к металлургии, машиностро­ению, банковской системе. Англия направляла инвестиции чаще все­го в угольную промышленность Донбасса и нефтепромыслы Баку. Германский капитал предпочитал химическую и электротехническую промышленность, машиностроение, городское хозяйство. В начале XX века доля Франции составляла 31 % в общем объеме иностранного капитала, Англии - 24%, Германии - 20%, Бельгии - 13%.

С участием европейских бизнесменов были построены в Дон­бассе и Криворожье металлургические заводы, оборудованные по пос­леднему слову техники. В подмосковном Подольске был построен завод по производству швейных машин «Зингер и К», в Люберцах - предприятие фирмы «Маккормик и К», производившее жатки, моло­тилки и другой сельскохозяйственный инвентарь.

Политика российского правительства была направлена на то, чтобы иностранные инвесторы предпочитали ввозить в страну капи­талы, а не готовую продукцию, на которую были установлены высо­кие таможенные пошлины. Особенно поощрялись прямые инвести­ции, то есть инвестиции в непосредственное производство или на покупку контрольного пакета акций российских компаний. Приток инвестиций происходил также в виде государственных займов. К 1913 году иностранные капиталовложения оценивались в 7,6 млрд. руб., в том числе - 1,7 млрд. частных инвестиций, тогда как отече­ственные вложения составляли 14 млрд. руб., из них 3,6 - частные. По подсчетам экономистов, общий объем иностранных капиталов в российскую промышленность за 1893-1913 годы составил около по­ловины отечественных капиталовложений. При этом инвестиции из-за рубежа не сопровождались созданием в российской экономике ка­ких-то замкнутых образований - анклавов. Напротив, все эти капиталы очень эффективно ассимилировались с отечественными, способствуя быстрому переходу России на индустриальные рельсы.

Что касается «распродажи национальных богатств», в чем упре­кали Витте и других государственных деятелей, то, согласно подсче­там экономистов, к началу Первой мировой войны прибыли иност­ранных компаний, переводимые за границу, составляли 150 млн. руб. в год, в то время как правительство выплачивало только в виде про­центов по государственным займам до 220 млн. руб.

Несомненно, стремление к высоким прибылям для иностран­ных бизнесменов служило побудительным мотивом для их продвиже­ния в Россию. Привлекательным фактором для них был обширный российский рынок сбыта, дешевая рабочая сила, богатые месторож­дения природных ресурсов - все это вместе обеспечивало им высо­кие доходы.

Однако в целом норма прибыли иностранных обществ равня­лась 4-7% на вложенный капитал, что соответствовало доходам и оте­чественных компаний. К тому же зарубежным фирмам нужно было несколько лет (от 5 до 15), чтобы полностью вписаться в специфичес­кие условия российской экономики, в том числе в бюрократическую систему, где нужны были «особые условия» при заключении выгод­ных контрактов и т.д.

Заметных успехов достигла внутренняя и внешняя торговля. Объем внутренней торговли в 1913 году составлял 18 млрд. руб., или в полто­ра раза больше, чем в 1909 году. Внешнеторговый оборот также увели­чился за этот период примерно в 1,5 раза и составил к 1913 году 2,6 млрд. руб., причем объем экспорта уверенно превышал объем им­порта - соответственно 1,5 и 1,1 млрд. руб. Структура экспорта тра­диционно складывалась из сырья и сельскохозяйственной продукции, а импорта - из товаров производственного назначения: машин, обо­рудования, полуфабрикатов. По-прежнему ввозился хлопок-сырец, поскольку его внутреннее производство обеспечивало лишь половину потребности отечественной промышленности, а также предметы рос­коши, шелк-сырец, чай, кофе и т.п.

Доходы от продажи хлеба составляли около 44% стоимости всех экспортных поступлений в государственный бюджет, а доходы от про­дажи продукции животноводства - до 22%. Перед Первой мировой войной Россия являлась одной из ведущих стран-экспортеров хлеба в мире. Из всего объема вывозимого хлеба примерно 30% экспортиро­валось в Германию и около 20% - в Англию. В морских перевозках по-прежнему был велик удельный вес иностранных торговых судов.

Активное внешнеторговое сальдо служило делу укрепления го­сударственного бюджета. Помимо доходов от внешней торговли в чис­ле источников государственного бюджета можно назвать доходы от винной монополии и откупной системы, от казенных железных до­рог, а также косвенные налоги.

Государственные доходы увеличились с 1,4 млрд. руб. в 1897 году до 3,1 млрд. руб. в 1912 году. Российский рубль оставался одной из са­мых сильных валют в мире. Даже в годы русско-японской войны и ре­волюции 1905-1907 годов продолжался обмен кредитных билетов на золото. Общая сумма налогов на одного жителя страны была в два раза ниже, чем в Австро-Венгрии, Франции, Германии, и в четыре раза меньше, чем в Англии.

Но расходы бюджета росли гораздо быстрее, чем доходы. День­ги тратились на огромный бюрократический аппарат, на поддержа­ние помещичьих хозяйств, на военные нужды, на выплату процентов по иностранным кредитам. Ha l января 1914 года государственная за­долженность России по внутренним и внешним долгам составляла около 9 млрд. руб.

Как и в предыдущие годы, большое значение имела кредитная система во главе с Государственным банком, который хранил золотой запас страны, осуществлял денежную эмиссию и основные расчетные операции. Вокруг Государственного банка сформировалась большая сеть акционерных коммерческих банков, основной задачей которых было финансирование всего хозяйства страны.

Особое место среди них занимали банки земельного (ипотеч­ного) кредита. Два из них были государственными: Дворянский зе­мельный и Крестьянский поземельный, а десять - частными. Эти бан­ки выдавали ссуды землевладельцам, выступали посредниками в процессе купли-продажи земельных участков, особенно во время Сто­лыпинской аграрной реформы. Для средней и мелкой буржуазии су­ществовали общества взаимного кредита и городские банки.

Процесс образования монополий не обошел стороной и бан­ковскую сферу. На 1 июля 1914 года в России насчитывалось всего 47 акционерных коммерческих банков, из них в Петербурге - 13, в Москве - 8, а остальные 26 - в провинции. Столичные банки рас­пространяли свои филиалы и отделения по всей стране, их количе­ство за 1900-1913 годы увеличилось почти в три раза. Особая активность была присуща трем «китам» - Русско-Азиатскому, Петер­бургскому международному и Азовско-Донскому банкам, которым принадлежала почти половина всех банковских активов страны.

Одним из направлений успешного развития банков было их ак­тивное вмешательство в деятельность предприятий самых различных отраслей. Так, Русско-Азиатский банк контролировал деятельность ряда военных предприятий, железных дорог, в том числе МоскойЬко-Казанской, "Табачного треста", «Русской генеральной нефтяной кор­порации» и др. Петербургский международный банк осуществлял кон­троль над обществами судостроительных заводов «Руссуд» и «Наваль» в Николаеве, над предприятиями металлургической, горной, стеколь­ной, текстильной промышленности, железнодорожными компания­ми, соляной монополией «Океан». Международный банк был тесно связан с трестом братьев Нобель и Англо-Голландским нефтяным тре­стом. Азовско-Донской коммерческий банк оказывал влияние на «Продамет» и «Продуголь», финансировал некоторые уральские металлургические предприятия, Сулинский металлургический завод и добычу ртути в Донбассе, железнодорожные компании, текстильные предприятия. Среди петербургских банков сложились две основные группы. Первую из них контролировал французский капитал и в нее входили Русско-Азиатский, Частный коммерческий, Русский торго­во-промышленный и Сибирский торговый банки. Во вторую группу, наряду с Русским банком для внешней торговли, Петербургским учет­ным и Ссудным, входил германский капитал.

В начале XX века засияли яркие звезды отечественных финан­систов и промышленников, таких как банкиры Путилов, Вышнеград-ский, Камин ка, фабриканты Нобель (нефтяная промышленность), Рябушинский и Кнопп (текстильная), Бродский (сахарная), Второе (торговля в Сибири и легкая промышленность), Стахеев (хлебная тор­говля). Из числа помещиков выдвинулись крупные сахарозаводчики Бобринский, Терещенко, Ярошинский.

Динамичное развитие народного хозяйства России на рубеже веков вывело страну по многим показателям на 4-5 место в мире пос­ле США, Англии, Германии и Франции. И хотя в целом экономика оставалась аграрной, темпы развития промышленного сектора были очень впечатляющими. Например, объем производства инвестицион­ных товаров увеличился за 1893-1913 годы в 7 раз, причем производ­ство чугуна-в 5 раз, стали-в 13 раз, добыча угля -в 6 раз. Не менее быстрыми темпами росли объемы производства потребительских то­варов: переработка хлопка возросла в 7 раз, производство сахара - в 4 раза и т.д.

Следует отметить, что в начале XX века российское предприни­мательство было охвачено чувством подъема, созидания. Повсемест­но в производстве проходил процесс обновления, реконструкции, со­здавались новые предприятия, новые отрасли, осваивались новые регионы, осуществлялась ускоренная механизация производства. Так, если в 1860 году механическое оборудование в целом по стране оцени­валось в 100 млн. руб., в 1870 году - 350 млн. руб., то в 1913 году сто­имость такого оборудования составляла 2 млрд. руб.

В экономике России наблюдались очень высокие темпы произ­водства инвестиционных товаров - почти в два раза выше, чем темпы производства потребительских товаров, 63% технического оборудова­ния в промышленности было произведено на отечественных предпри­ятиях. Темпы роста промышленной продукции и производительности труда были самыми высокими в мире и составляли за период с 1880 по 1913 годы в среднем 9% в год. Французский экономист Э. Тэри писал: «К середине текущего века Россия будет господствовать над Европой как в политическом, так и в экономическом, и финансовом отноше­нии».

Однако по многим показателям экономика России отставала от других стран. Так, отечественное машиностроение занимало лишь 1% в общем объеме промышленного производства. Россия была вынуж­дена закупать за границей большое количество промышленного обо­рудования, почти половину потребляемой сельскохозяйственной тех­ники. Несмотря на значительные темпы роста производительности труда, по этому показателю Россия отставала от США в 10 раз. Осо­бенно большой отрыв в пользу западных стран был по уровню энерго­вооруженности.

И все же следует подчеркнуть, что Россия перед Первой миро­вой войной не являлась отсталой страной, как часто отмечалось в ли­тературе. Это была аграрно-индустриальная страна со средним уров­нем развития. Ей отнюдь не грозила участь «полуколонии» для более развитых западных стран, ее доля в мировом хозяйстве в 1913 году со­ставляла 1%,

Заметно изменилась социальная структура населения России, которое выросло за 20 лет на 40млн. человек- со 125 до 165 млн., то есть на 32%, (не считая Польши и Финляндии). Городское население возросло с 16,8 до 26,5 млн. человек, или на 70%, а его удельный вес - с 13,4 до 18%. Количество работников наемного труда увеличилось с 10 до 18 млн. человек, в том числе индустриальных рабочих - с 1,5 до 4,2 млн. человек. К 1913 году в целом по стране снизилась продолжи­тельность рабочего дня с 11 -12 до 9,5-10 час. Средняя заработная пла­та в обрабатывающей промышленности за 1904-1913 годы выросла с 205 до 264 руб. в год, а на машиностроительных заводах Санкт-Петер­бурга она достигала 511 руб. в год, то есть примерно 43 руб. в месяц при среднемесячном прожиточном минимуме городской рабочей се­мьи в 25-30 руб.

Даже по таким направления развития, как уровень образования, Россия уверенно продвигалась вперед. Так, за годы правления Николая II расходы на просвещение выросли с 25,2 до 161,2 млн. руб., то есть более чем в 6 раз. Значительных успехов достигло народное просвещение. В 1908 году был принят закон о введении обязательного

начального обучения. В 1915 году 51% всех детей в возрасте от 8 до 11 лет получили начальное образование, а 68% рекрутов, призванных на военную службу, умели читать и писать. Число учащихся в сред­них учебных заведениях составляло 733 тыс., в университетах - 40 тыс. Среди всех студентов страны 37% составляли женщины, что являлось одним из самых высоких показателей в мире. Почти половина выс­ших учебных заведений содержалась на деньги российских предпри­нимателей, а плата за обучение была в 30-100 раз ниже, чем, скажем, в США, причем до 70% студентов не платили за учебу вообще.

Статистические прогнозы показывали, что с такими темпами Россия могла бы к середине XX века стать сильнейшей в мире держа­вой в военном, финансовом и экономическом отношении, а к 1985 году население страны достигло бы 400 млн. человек, в том числе - 260 млн. человек - русских.

Экономика России развивалась очень быстро, а политические структуры не успевали за такими темпами. Страна по-прежнему уп­равлялась самодержавно, напоминая московское правление XVII века: Государственная Дума по своему составу была аналогом сословной Боярской думы или Земского собора, большую роль в государстве за­нимала церковь, сохранялось помещичье землевладение. Империя напоминала устаревший автомобиль, ремонтируемый на ходу, несу­щийся с перегретым мотором по рытвинам российских дорог навстречу страшным испытаниям.

Реквизиты

Экономическая политика царского правительства после кризиса 1900‐1903 гг.

В начале ХХ столетия российский промышленный капитал остро нуждался в долгосрочных кредитах, что нашло выражение в быстром акционировании отечественной промышленности. После кризиса 1900‐1903 гг. происходила массовая реорганизация единоличных промышленных предприятий в акционерные общества, а по существу ‐ мобилизация промышленным капиталом свободных финансовых средств. Это касалось, прежде всего, средних и мелких предприятий. Крупные же промышленные акционированные предприятия осуществляли финансовую реорганизацию через банковские учреждения, зачастую являвшиеся филиалами крупных зарубежных банков.

В движении капиталов между Россией и иностранными денежными рынками усматривается три этапа. На первом этапе (1904‐1905 гг.) имел место отток капиталов, в том числе и иностранных из России. Сотни миллионов рублей золотом было переведено за границу. На втором этапе (1906‐1909 гг.), когда экономическая конъюнктура стабилизировалась, иностранные капиталы начали возвращаться в российскую экономику, но в незначительных объемах. Третий этап (1909‐1914 гг.) – это период активного привлечения иностранных капиталов царским правительством.

Правительство России полагало, что без притока иностранных капиталов отечественная промышленность развиваться не сможет. Такая позиция была обусловлена тем, что промышленный подъем 90‐х гг. в значительной степени обеспечивался государственными заказами, и стоило только сократиться этой поддержке, как обнаружилась вся неприспособленность многих отраслей промышленности к обслуживанию отечественного внутреннего рынка.

Отметим также, что инициатива по привлечению французского и бельгийского капиталов в Россию принадлежала, прежде всего, французским банкам, представители которых (Вернейль и др.) предложили министру финансов В.Н. Коковцову образовать мощную финансовую группу для содействия развития промышленности в России. Предполагалось что российские банки разделят с французскими ответственность за развитие промышленных предприятий. Министр финансов В.Н. Коковцов поддержал эту инициативу. Таким образом, концентрация промышленности обеспечивалась деятельностью крупных банков, которые полностью управляли рынком. Уже к 1913 г. более 50% банковских сделок стало производиться через посредство шести санкт‐петербургских банков, в свою очередь контролировавшихся иностранными банками. Например, в 1914 г. 65% капитала самого крупного Русско‐Азиатского банка принадлежало французским вкладчикам.

Годы подъема (1909‐1913 гг.) характеризовались для финансовой системы России значительным увеличением источников свободных денежных средств. Явным показателем такого увеличения стал рост вкладов на текущих счетах в кредитной сети, причем только в коммерческих банках сумма их увеличилась к 1913 г. до 3,3 млрд. руб., против 1,3 млрд. руб. в 1900 г. Увеличилось и количество кредитных билетов в обращении при высокой золотой их обеспеченности. Все эти источники дали на рынке денежных капиталов в России увеличение оборотных средств народного хозяйства на 2‐2,25 млрд. руб. Причинами этого явления стали высокие размеры экспорта хлеба и повышение на 30‐40% цен на международном хлебном рынке. Соответственно, увеличился спрос со стороны сельского хозяйства на продукцию легкой и тяжелой промышленности.

Другим важным показателем экономического подъема стал рост внутренних накоплений в промышленности. Средний процент прибыли в 1911‐1914 гг. равнялся 13%, а на выдачу дивидендов в среднем приходилось 6,6%, что составляло половину прибыли, а в общем итоге сумму в миллиард с лишним рублей.

В целом за период 1891‐1914 гг. в акционерную промышленность было вложено основных капиталов 2330,1 млн. руб. Фактическим источником этого вложения послужила не только чисто промышленная прибыль, но и приток иностранного капитала. На долю же внутреннего накопления приходилось 1188 млн. руб., или 50,9% всего прироста основных капиталов, что соответственно составит 2349,7 млн.рублей прибылей и 1063,8 млн.руб. дивидендов. Вот этими‐то огромными финансовыми резервами стал распоряжаться иностранный, преимущественно французский и английский финансовый капитал, фактически подчинив себе российскую промышленность через дочернюю систему российских банков. Следует также учитывать, что примерно 50% прибыли в виде дивидендов вывозилась в виде платежей за границу. Так, профессор С.Г.Струмилин определял экспорт промышленных прибылей к 1913 году из России за границу в размере 721 млн.рублей.

Ссылка же на то, что 70% всей эмиссии ценных бумаг за 1908‐1912 гг. были реализованы внутри страны и только 30% за границей, говорит лишь о том, что на внутреннем рынке реализовывались большие массы закладных листов земельных банков (свыше 2 млрд. руб., из общей суммы эмиссии в 5,2 млрд. руб.). Долговые обязательства разорявшегося помещика не находили держателей на европейских денежных рынках, они вынужденно реализовались внутри страны при активной поддержке государства. Если же исключить из общей суммы эмиссии ипотечные ценные бумаги, то обнаружится, что 53% промышленных и железнодорожных ценных бумаг было реализовано за 1908‐1912 гг. за границей.

Внедрившись в банковскую систему иностранный капитал стал распоряжаться огромными резервами внутреннего накопления в России. В этом плане показательна речь П.П. Рябушинского, крупнейшего русского фабриканта, произнесенная им на Всероссийском торгово‐промышленном съезде в Москве (19 марта 1917 г.). Он говорил: «Мы, господа, понимаем, что когда кончится война, то к нам направится поток германских товаров, к этому надо готовится, чтобы оказать сопротивление. Союзные страны (Франция, Бельгия и другие), каждая также имеет свои эгоистические побуждения. Это не значит, что мы должны отвергнуть иностранные капиталы, но нужно, чтобы иностранный капитал не являлся бы капиталом победителем, а чтобы ему был противопоставлен наш собственный капитал, для чего надо создать условия, при которых он мог бы возникать и развиваться. Нам нужна такая торговля, которая сумела бы вывозить наши товары на иностранные рынки. Наши консулы почти все иностранцы, недоброжелательно относятся к русским торговцам. Следовало бы созвать всех консулов в Санкт‐Петербург, и пусть все увидят, кому вверены наши русские интересы за границей. Для того, чтобы мы могли экономически сопротивляться иностранцам, необходимо не только искать пути проникновения на внешний рынок наших товаров, но и работать по созданию целого ряда новых качественных предприятий» .

Между тем международный баланс России оставался пассивным, и ей приходилось все больше экспортировать сельскохозяйственных продуктов по низким ценам, а покупать промышленную продукцию по высоким (как за рубежом, так и внутри страны) для сохранения золотого обращения. Тем самым был спровоцирован постоянный отток золота из России за границу. На повышение цен влиял и тот факт, что банки, расширяя кредит, постоянно увеличивали объем денежной массы в обращении. Таким образом, банковская кредитная экспансия провоцировала, в свою очередь, дополнительный отток золота за границу.

Изменение топливно‐энергетического баланса России как фактор «топливного голода»

Во второй половине ХIХ и в начале ХХ столетий топливно‐энергетический баланс российской промышленности существенно отличался от промышленно‐развитых стран мира. С 1867 по 1901 г. темп увеличения добычи нефти почти в 20 раз обогнал темп добычи угля. В то же время, как писал тогда Д.И. Менделеев, для современного мира основным топливом служил каменный уголь.

Какова причина такой специфичности топливно‐энергетического баланса России? Что толкнуло российскую экономику к использованию нефти в качестве промышленного топлива?

Во‐первых, этому российская промышленность была обязана воздействию технико‐экономических факторов. Как известно, при переработке тяжелой Бакинской нефти на керосин 70‐80% уходило в так называемые «остатки» (мазут), и эти «остатки» все шире применялись в качестве промышленного топлива, что было связано с изобретением и массовым выпуском «нобелевских форсунок» для использования мазута на фабриках, заводах, судах и паровозах и. Таким образом, мазут из отброса превратился в главный нефтяной товар.

Во‐вторых, существенную роль играла налоговая политика Министерства финансов, которое было заинтересовано в получении больших фискальных доходов с населения, потреблявшего керосин, наряду с получением дешевого мазута для собственных надобностей, поскольку значительная часть мазута шла в тот период на нужды казенных заводов и железных дорог. С 1888 г. акцизом были обложены все продукты из нефти. Акциз составлял по 40 коп. с пуда керосина и по 30 коп. с пуда тяжелых масел. Таким образом, для нефтепромышленников становится очевидной выгодность превращения сырой нефти не столько в керосин, сколько в мазут. Например, акциз на керосин, продаваемый внутри страны, в пять раз превышал себестоимость керосина фирмы «Братья Нобель» в 1879 г.

Результатом такой налоговой политики стало отставание темпа роста внутреннего спроса на керосин от темпа роста нефтедобычи. Снабжение российской промышленности мазутом ставилось в зависимость от расширения экспорта керосина за границу, а не от использования керосина внутри России. Это способствовало тому, что с 1887‐1888 гг. российская нефтепромышленность уделяла повышенное внимание свободному от акциза экспорту керосина за границу, вступая в борьбу со «Стандарт ойл» (США). Как отмечал С.М. Лисичкин, использование мазута в качестве котельного топлива было удобно, прежде всего, иностранным фирмам, действовавшим в России.

В результате к концу Х1Х в. в российской энергетике сформировалась энергорасточительная тенденция в расходовании нефтяных запасов.

Однако в конце XIX в. и начале XX в. под влиянием ценовых факторов соотношение между добычей угля и добычей нефти в России начинает меняться в пользу угля. В значительной мере это было связано с тем, что в России наблюдалось последовательное падение фонтанной добычи нефти в Баку и уменьшение нефтедобычи из скважин. Уголь постепенно начинал вытеснять нефть в качестве основного энергетического ресурса промышленности.

С начала XX века и вплоть до революции 1917 г. происходило последовательное повышение цен на энергоносители. По данным И. Дьяконовой, рост цен на нефть происходил не только из‐за увеличения издержек на добычу, но и вследствие монопольной ценовой политики нефтяных фирм. Например, в фирме «Братья Нобель» себестоимость добычи нефти с 1893 года по 1913 г. на нефть увеличилась в 4 раза, в то время как продажные цены на нефть на российском рынке за этот же период увеличились в 20 раз. В то же время российский керосин в 1894 г. продавался за границей в четыре раза дешевле, чем его продавали американские фирмы, а в 1912‐1913 гг. ‐ в 2 раза дешевле. Таким образом, к имевшимся объективным условиям для нехватки нефти в России прибавился монополистический фактор ценообразования.

Аналогичная ситуация складывалась и с углем. Как отмечал В.И. Фролов, искусственное повышение цен на уголь было связано как с высокой долей мазута, используемого в качестве топлива, так и с монополизацией угледобычи. В итоге, когда в 1907‐1913 гг. начался постепенный переход железнодорожного транспорта на каменноугольное топливо, а с 1908 г. произошло резкое увеличение потребления угля промышленностью – до 55%, при объемах потребления нефти ‐12,1 %. В России стал постепенно нарастать топливный голод, прежде всего, угольный.

Монополизация промышленности как один из факторов роста цен

Сочетание в российской экономике начала ХХ в. монополистической организации производства с протекционистскими тарифами позволило синдикатам поддерживать искусственно завышенные цены на внутреннем рынке при увеличении экспорта на зарубежные рынки даже по ценам ниже себестоимости. Высокие же цены на внутренних рынках могли компенсировать потери на экспорте. Выгодность такого рода деятельности была также связана с тем, что железные дороги, принадлежавшие государству или регулируемые государством, устанавливали более низкие тарифы на транспортировку грузов за границу, чем внутри страны.

Кризис 1900‐1903 гг. стимулировал процесс монополизации отечественной промышленности. Одной из причин кризиса являлось торговое посредничество, которое обходилось промышленности России очень дорого. Торговая прибыль была выше производственной. Так, дивиденды акционерных машиностроительных и механических предприятий в 1906‐1908 гг., составляли 2‐2,7%, а дивиденды торговых предприятий по этим же отчетам составляли 6‐7,9%. Таким образом, образование синдикатов открывало для промышленности способ освободиться от высоких посреднических торговых расходов.

Царское правительство считало целесообразным проведение и реорганизацию слабых и плохо организованных предприятий, восстановление основного капитала крупных предприятий; удешевление посреднических и торговых расходов путем синдицирования и монопольного регулирования сбыта промышленной продукции.

Кроме того, с 1901 г. из‐за сокращения объемов государственных заказов приток иностранных капиталов приостановился, а затем начался отток иностранных финансовых вложений. Однако иностранцы не могли вывезти обратно уже ввезенные средства производства, поэтому они также стремились синдицировать российскую промышленность. Так, в своей деятельности нефтяные монополии «Братья Нобель» и «Мазут» (Ротшильды), сосредоточившие 70% всей продукции керосина придерживались тактики понижения добычи нефти в целях удержания цен на нефть и нефтепродукты на уровне цен 1905 года. Недопроизводство мазута стала успешно использовать каменноугольная промышленность. В 1904 году был организован синдикат «Продуголь», совет которого находился в Париже. Руководство «Продугля» отчитывалось перед парижским комитетом о своей деятельности ежемесячно, а парижский комитет рассматривал сметы «Продугля» и устанавливал цены.

Основной задачей «Продугля» стало установление такого соотношения между производством и сбытом, при котором цены оставались на высоком уровне. С другой стороны «Продуголь» стал закупать кокс за границей, чтобы предупредить возможность прямых контактов российских покупателей с зарубежными производителями. Ценовая политика «Продугля» на внутреннем рынке сразу отразилась на угольных ценах: до 1905 г. цена на уголь не превышала 6,5 коп. за низший сорт и 7,5 коп. за высший сорт, то уже в 1907 г. по телеграмме из правления в Париже «Продуголь» поднял цены до 10 копеек за пуд. В период промышленного подъема в 1909‐1914 гг. «Продуголь» еще больше поднял цены на уголь, резко снизив добычу угля на своих предприятиях. В 1912 г. при основной цене в 8,6 коп. за пуд, а в августе 1914 г. «Продуголь» заявил уже 14 коп. за пуд, продажная цена «Продугля» была 11‐12 коп.

Все попытки Министерства путей сообщения сбить цену не удались, поскольку многие крупные чиновники в хозяйственном комитете МПС состояли на содержании «Продугля». В результате такой политики народное хозяйство стало испытывать огромный недостаток в топливе и парализующее влияние чрезмерно высоких цен.

Управление металлургического синдиката «Продамет» находилось в руках французских финансовых кругов, и их представитель П.Дарен оставался председателем «Продамета» во все время его существования. Синдицированные «Продаметом» заводы давали 74% всей имперской выплавки чугуна, а без Урала ‐ до 90%. В своей деятельности «Продамет» всячески поощрял сокращение производства и стремился держать рынок металлических изделий в напряженном состоянии.

В 1902 г цена чугуна была 40‐41 коп. за пуд, а пошлины на чугун по тарифу 1891 г. были установлены в 45‐52,5 коп. с пуда. Следовательно, высокая цена на чугун на внутреннем рынке поддерживалась высокими таможенными пошлинами. В 1911‐1912 гг. издержки производства на заводах «Продамета» не превышали 40‐45 коп., а на Юзовском заводе ‐ 31‐32 коп., в то время как цена в 1912 г. поднялась до 66 копеек за пуд. В то же время «Продамет» добился от правительства установления специальных экспортных тарифов на железные изделия. Например, для чугуна экспортный тариф был снижен в два раза по сравнению с общим. В результате этой меры «Продаметом» только в 1907 г. было вывезено за границу 74 тыс. тонн чугуна и 246 тыс.тонн железа и стали. Таким образом, в основе политики «Продамета» лежало стремление к ограничению производства металла в России, как средства повышения цен на внутреннем рынке, и, за счет этого, осуществление продажи металла по демпинговым ценам за рубежом.

Обычным приемом «Продамета» был захват всех крупных правительственных заказов и частных заказов без гарантии возможности и срочности выполнения. Невыполнение заказов в срок стало хроническим явлением, от которого страдали железные дороги, машиностроительные и военные заводы и. Когда в 1911 г. разразился металлический голод, «Продамет» держал уровень производства рельсов на 20% ниже 1904 г. (13,3 млн.пудов против 16,6 млн.пудов в 1904 г.), Так, с целью ограничения производства рельсов «Продамет» закрыл два рельсопрокатных завода (Страховицкий и Никополь‐Мариупольский), в результате чего цены на рельсы повысились более чем на 40%. А когда в 1910‐1912 гг. металлический голод заставил правительство обратить внимание на деятельность монополий и в 1912 г. министр торговли Тимашев поставил вопрос о понижении ввозных пошлин на чугун, железо, и уголь, то «Продамет», и «Продуголь» заявили протест. По существу, политика «Продамета» поддерживалась правительством, которому учрежденный правительством особый комитет передал казенные заказы на подвижной состав, рельсы, скрепы и т.д.

В итоге, после 1905 г. большинство отраслей промышленности России и значительная часть транспорта попали в полную зависимость от этих синдикатов, которые поставили весь внутренний рынок перед хроническим недопроизводством, сопровождавшимся беспрерывным повышением цен на уголь, металл, нефтепродукты и в конце концов довели страну до топливного и металлического голода.

И хотя в течение целого десятилетия (1903‐1912 гг.) систематически проводились сенаторские ревизии, выявившие картину систематических злоупотреблений синдикатов и показавшие, что рост цен на топливо и металл затрагивает интересы казны, только в 1912 г. Совет Министров признал, что причина топливного голода ‐ это сокращение добычи угля и нефти с целью роста цен. В качестве выхода из кризиса было предложено содействовать созданию организации потребителей, борющихся против синдикатов, и организовать казенную добычу угля и нефти. Иностранный капитал и российские участники синдикатов отреагировали на это тем, что в апреле‐мае 1912 г. биржи отметили подавленное состояние российских ценных бумаг, мотивируемое преследованием «Продугля» и ограничением акционерных обществ. Этот демарш был подкреплен дипломатическим давлением из Парижа, что побудило правительство свернуть расследование, ибо оно грозило разоблачением коррупции в государственном аппарате.

Выступая в Государственной Думе 8 июня 1913 г., А.И. Коновалов обратил внимание, что из‐за действий синдикатов Россия вынуждена была ввозить такие продукты, как уголь, металл и другие, которые могли бы производиться в самой России в достаточных объемах. Ввоз этот увеличивался из года в год, и соответственно миллионы российских золотых рублей уходили за границу. С 1912 г. это явление стало хроническим, и только благодаря импорту английского и немецкого угля для Северного и Центрального районов стало возможным, хотя и не в полной мере, обеспечить топливные потребности России в 1913‐1914 гг.

Таким образом, накануне войны выявился один из основных непосредственных факторов экономического развала России ‐ топливный и металлический голод. Другим важным фактором экономического развала стал общий рост цен, спровоцированный неизбежным в этих условиях удорожанием энергоносителей.

Основные причины экономического краха России в годы первой мировой войны

С началом войны в 1914 г. сократились буровые работы и вывоз нефти, а с захватом польских губерний Россия лишилась около 500 млн. пудов угля Домбровского бассейна. Единственным крупным источником оставался Донецкий бассейн. Положение в угольной промышленности усугублялось также тем, что убыль рабочих рук в Донбассе была больше, чем в целом по стране (около 27%). Госбанк вынужден был открывать ссуды под каменный уголь и кокс. Добыча угля в Донбассе сократилась с января 1915 года по сравнению с январем 1914 г. с 912,6 млн. пудов до 790,3 млн. пудов.

В свою очередь тяжелое положение на железнодорожном транспорте препятствовало вывозу донецкого угля с месторождений, а потому удельный вес каменного угля в балансе топлива систематически снижался. Добыча нефти в годы войны была в среднем выше, чем в 1913 году, но это не смогло смягчить топливного кризиса, ввиду невозможности обеспечения бесперебойных поставок нефтепродуктов потребителям.

Дефицит топлива сказался на работе черной металлургии. Из‐за отсутствия топлива и железной руды в начале 1916 года в Донбассе было потушено 17 домен. Выплавка чугуна снизилась с 283 млн. пудов в 1913 году до 231,9 млн. пудов в 1916 г. В еще больших размерах упало производство стали ‐ с 300,2 млн. пудов до 205,4 млн. пудов. Для покрытия острого дефицита в черных металлах был резко увеличен импорт стали ‐ до 14,7 млн. пудов в 1916 г., т.е. в 7 раз больше, чем в 1913 г. Одновременно с этим были размещены заказы за границей на прокат, металлоизделия и другие материалы. Также для удовлетворения нужд военной промышленности были лишены металла все отрасли народного хозяйства, не связанные с выполнением военных заказов. 80% заводов Росси были переведены на военное производство.

Однако все эти меры не могли обеспечить работу военной промышленности в необходимых объемах. При мобилизационном запасе 4 млн. винтовок их требовалось 10 млн. Норма расходования снарядов, установленная Генеральным штабом на все время войны, была расстреляна батареями Юго‐западного фронта в течение 16 дней. Что касается стратегических запасов сырья (селитры, цветных металлов, угля и т.д.), то в первый год войны огромные потребности в них удовлетворялись, главным образом, посредством размещения заказов за границей. И только с 1915 г., по особому распоряжению правительства, под руководством академика Ипатьева, удалось создать отрасль по производству взрывчатых веществ на базе Охтенского и Самарского заводов.

В металлургической промышленности производство чугуна к 1917 г. упало до 190,5 млн.пудов против 282,9 млн.пудов в 1913 г. Готового железа и стали было произведено в 1917 г. 155,5 млн.пудов против 246,5 млн.пудов в 1913 г. Каменноугольная промышленность сократила свою продукцию в 1917 году до 1,74 млрд.руб. против 2,2 млрд.руб. в 1913 г. Добыча нефти упала в 1917 г. до 422 млн. пудов вместо 563 млн. пудов в 1913 г.

Все это подрывало экономическую базу ведения войны. Следует также отметить, что в недостаточном снабжении промышленности металлами и топливом играло существенную роль не только сокращение производства, но и саботаж предпринимателей ‐ сокрытие ими запасов, нежелание реализовать товары по твердым ценам. Так, крупнейшие нефтяные фирмы представляли правительству заведомо ложные цифры об имеющемся количестве нефти. Например, Нобель заявил к вывозу 82 млн. пудов, имея возможность вывезти 150 млн.пудов. Каменноугольные предприятия также скрывали и не вывозили свои запасы, требуя повышения цен.

Разруха железнодорожного транспорта объяснялась нехваткой топлива, но, в свою очередь, к нехватке топлива приводила недопоставка вагонов. Заказы МПС на рельсы систематически не выполнялись. Получался заколдованный круг.

Ввиду катастрофического положения с производством железнодорожного оборудования на российских заводах правительство уже в начале 1915 г. решило передать крупный заказ за границу за золото. Поступление вагонов и паровозов началось только с 1917 г., когда транспорт в России был уже в катастрофическом состоянии. Так как общего государственного плана перевозок не было, то громадное количество грузов провозилось хаотично, за взятки, а другие грузы лежали на станциях, гнили и расхищались. Уже в начале 1916 г. залежи грузов на железных дорогах достигали 150 тыс. вагонов.

Для покрытия военных расходов и бюджетного дефицита за годы войны до сентября 1917 г включительно царское правительство приобрело иностранные займы на сумму 8,5 млрд.руб. Займы шли как на покупку вооружений, сырья и материалов, так и на уплату процентов по предыдущим государственным займам, тем самым, усиливая зависимость России от своих союзников.

Критичность сложившейся ситуации была дополнена продовольственным кризисом, в значительной степени спровоцированным переходом в начале войны к бумажным деньгам. Исключительно сильный рост эмиссии повлек за собой, вслед за утратой золотой валюты, снижение покупательной способности денег и возросшие цены. Сложившаяся ситуация вынуждала крестьянство придерживать продукты питания в возрастающих объемах. В результате цены на сельскохозяйственную продукцию выросли также быстро, как и на промышленные товары.

В августе 1915 г. было учреждено Особое совещание по продовольствию. Заготовки продовольствия для населения осуществлялись правительством и местными органами власти. А с декабря 1916 г. свободный хлебный рынок был ликвидирован и введена система принудительной хлебной разверстки, которая однако также не дала желаемых результатов. В 1916 г. норма выдачи хлеба рабочим уменьшилась на 50%. С июля 1917 г. в Петрограде была введена карточная система на продовольствие.

Общая характеристика экономического положения Российской Империи наиболее наглядно представлена в записке М.В. Родзянко Николаю II в феврале 1917 г. Вся Россия, как писал Родзянко, испытывала острый недостаток в топливе ‐ нефти, угле, торфе, дровах. Многие заводы и фабрики остановились. Грозила частичная остановка военных заводов. Только в Петрограде остановились 73 предприятия. Довоенный кризис топлива вызвал металлургический кризис, который ограничил поставки металла для нужд обороны. На транспорте наблюдалось катастрофическое падение перевозок из‐за нехватки топлива. А расстройство транспорта, указывал председатель правительства, ‐ это паралич всей нервной системы страны.

Таковы основные корни экономического кризиса России, которые предопределили развал экономики Российской Империи еще до революционных событий 1917‐1918 гг.

Прим. администрации сайт: очевидно, речь идёт о знаменитой адресованной Николаю II в феврале 1917 г.

Россия в конце XIX - начале XX в. оставалась сельскохозяйственной страной, но ее промышленность переживала бурный подъем.

Толчком к росту производства стало железнодорожное строительство. Оно возобновилось в 1893 году. Сеть железных дорог увеличивалась в 1895-1899 гг. в среднем более чем на 3 тыс. км в год, в следующие пять лет - более чем на 2 тыс. км в год. Огромное значение для развития промышленности и сельского хозяйства имело строительство Великой Сибирской железнодорожной магистрали (Транссиба). Строительство железных дорог способствовало увеличению производства металла, продукции тяжелого машиностроения, угля, леса и других материалов.

Особенно быстрыми темпами развивались отрасли народного хозяйства, связанные с новыми видами топлива - углем и нефтью, добыча которых увеличилась в 3 раза. В целом выпуск продукции тяжелой промышленности увеличился в 2,3 раза. Темпы промышленного роста в России были самыми высокими в мире - до 8,1 % в год.

Несмотря на высокие темпы развития промышленного производства, Россия значительно отставала от мировых держав по качественным показателям экономики: производству промышленной продукции на душу населения, производительности труда, технической оснащенности предприятий. По уровню социально-экономического развития она являлась среднеразвитой аграрно-индустриальной страной, имеющей значительный потенциал.

Россия в начале XX в. была страной с многоукладной экономикой. Наряду с новейшим капиталистическим производством значительное место в ее экономике занимало мелкотоварное (ремесленное, кустарное) и даже натуральное хозяйство.

Роль государства в экономике.

Важной особенностью России было наличие крупного государственного сектора экономики. Его ядром были казенные заводы, которые удовлетворяли военные нужды государства. Они принадлежали государству и им же финансировались. Единственным заказчиком и покупателем их продукции являлось государство, а управлялись они государственными чиновниками. В начале XX в. крупнейших казенных заводов было около 30: Тульский, Ижевский, Сестрорецкий, Обуховский, Ижорский и др. Кроме того, государству принадлежали свыше 2/3 железнодорожной
сети, огромные земельные и лесные угодья, почтовая и телеграфная связь.

Роль государства в экономике России этим не исчерпывалась. Правительство влияло на хозяйственную деятельность частных предприятий: регулировало цены; защищая российскую промышленность, вводило высокие таможенные пошлины; раздавало казенные заказы частным компаниям и фирмам; предоставляло им кредиты через Государственный банк.

Иностранный капитал.

Государство создавало благоприятные условия для привлечения иностранного капитала. Важную роль сыграла проведенная в 1897 г. по инициативе министра финансов С.Ю. Витте денежная реформа. Она ввела золотое обеспечение рубля, свободный обмен бумажных денег на золото.

В начале XX в. иностранные инвестиции в российскую экономику составляли почти 40 % всех капиталовложений. Активное привлечение иностранного капитала не привело к созданию
иностранных зон влияния, к полной или даже частичной зависимости России от иностранных компаний и государств. Иностранные компании и банки не вели самостоятельной экономической политики, не имели возможности влиять на политические решения. Приходя в Россию, иностранный капитал сращивался с капиталом отечественным, расширялись возможности для включения России в мировую экономическую систему.

Участие иностранного капитала в экономике России имело и свои минусы: часть прибыли, которая могла бы приумножить национальное богатство страны, расширить капиталовложения, повысить жизненный уровень населения, уходила за границу.

Российский монополистический капитализм.

В 1900- 1903 гг. европейские страны потряс мощный экономический кризис. Он ударил и по российской экономике. Сильнее других пострадала тяжелая промышленность, особенно такие ее
отрасли, как металлургия, металлообработка, машиностроение, добыча и переработка нефти. Кризис стал причиной гибели множества предприятий, слабых в финансовом, организационном или техническом отношении. За три года было закрыто свыше 3 тыс. предприятий, на которых было занято 112 тыс. рабочих. Эти предприятия не выдержали конкурентной борьбы. Значительно сократилось железнодорожное строительство.

Ответом капиталистической экономики на кризис стало усиление концентрации производства и создание монополий. Напомним, что, создавая монополии, собственники отдельных предприятий договаривались об объемах производства, ценах, рынках сбыта сырья и других вопросах.
Формы монополий были различными. Создавались картели, синдикаты, тресты, позднее появились концерны.

Основной формой монополий в России стали синдикаты. Они повели борьбу за полное подчинение ведущих отраслей хозяйства. Так, синдикат «Продамета» (1901), объединявший в момент своего возникновения 12 металлургических заводов юга России, в 1904 г. контролировал сбыт 60 %, а в 1912 г. - около 80 % металлургической продукции страны. Под контролем синдикатов «Продуголь», «Продвагон», «Гвоздь» находились соответствующие отрасли промышленности. Картель «Нобель-Мазут» безраздельно господствовала в нефтяной промышленности.

Монополии возникли и в банковской системе. Пять крупнейших банков контролировали почти половину финансовых операций в стране. Постепенно они начинали теснить иностранные капиталы, становясь основными инвесторами отечественной промышленности.

Сельское хозяйство.

К началу XX в. Россия занимала первое место в мире по общему объему сельскохозяйственной продукции. На ее долю приходилось 50 % мирового сбора ржи, около 20 % пшеницы и 25 % мирового экспорта зерна. Быстрыми темпами увеличивалось производство сахарной свеклы, льна, технических культур. Росли поголовье и продуктивность скота.

Успехи были, но положение в сельском хозяйстве России в целом определяли не они. Современники говорили об оскудении центра. В губерниях Центральной России преобладали полусередняцкие и бедняцкие хозяйства. Товарной (специально предназначенной для продажи) продукции они не производили. Поля обрабатывались старыми способами - сохой и деревянной бороной. Нехватка скота и денег не позволяла вносить достаточного количества удобрений. Урожайность была низкой, крестьяне если и продавали хлеб на рынке, то в ущерб собственному питанию. Катастрофическим следствием был массовый голод в неурожайные годы. Крестьяне были убеждены, что положение сможет измениться лишь тогда, когда они получат в свое распоряжение часть помещичьей земли, которая использоваласькрайне неэффективно.

На более чем 20 млн крестьянских хозяйств приходилось 130 тыс. помещичьих имений. По подсчетам специалистов, для нормального существования семьи из 6 человек в черноземной полосе требовалось 10,5 десятины. В действительности на одно крестьянское хозяйство приходилось около 7 десятин. Оскудение центра дополнялось аграрным перенаселением - историки говорят о 20 млн «лишних ртов», не находивших применения в деревне. Ситуацию осложняло сохранение общины. В начале XX в. 4/5 надельной крестьянской земли находилось в общинном пользовании.

Община производила регулярный передел земли между своими членами, зорко следя, чтобы земли всем досталось поровну. Население Российской империи между тем ежегодно увеличивалось на 2,5 млн человек, в основном за счет крестьянства. При очередном переделе в каждом крестьянском хозяйстве земли оставалось все меньше и меньше.

Недостатки общинного землевладения становились все более очевидными: община, спасавшая слабых, тормозила деятельность крепких, хозяйственных крестьян; она стремилась к относительному равенству, но препятствовала повышению общего благосостояния деревни.

Итак, Россия в начале XX в. по уровню экономического развития была среднеразвитой аграрно-индустриальной страной с многоукладной экономикой. Первоочередной являлась задача модернизации сельского хозяйства.