Реферат: Азиатский способ производства. Основные черты азиатского способа производства

[править]
Материал из Википедии - свободной энциклопедии
Азиа?тский спо?соб произво?дства (нем. Asiatische Produktionsweise) - в марксизме - особая общественно-экономическая формация и способ производства, следующие за первобытно-общинным строем.

[править] Терминология

Маркс использовал термин азиатский способ производства, поскольку в его время было известно существование данного строя только в Индии и Китае. Согласно более поздним исследованиям авторов, придерживающихся формационного подхода к истории, через данную формацию прошли многие общества на разных континентах. В связи с этим, ряд учёных предложили альтернативные названия: Ю. Семёнов в своих работах использует термин политарное общество, А. Дробан - государственно-общинный строй, Л. С. Васильев - государственный способ производства. Ни одно из этих названий на данный момент (2010) не является общепринятым.

[править] Общая характеристика

[править] Характерные черты

Для азиатского способа производства характерны: слабое разделение труда; самообеспечиваемость общин; полное отсутствие (по другой трактовке, ограничение) частной собственности на средства производства; неразвитая торговля и политический деспотизм как особый тип монархической формы правления. Азиатский способ производства строится, в отличие от рабовладельческого, на эксплуатации не рабов, а общинников: рабство в нём сохраняет патриархальный характер.
При азиатском способе производства можно выделить два важнейших класса: крестьянство и бюрократию. Крестьянство формально свободно, но невозможность продажи земли и некоторые повинности в пользу государства напоминают феодальную зависимость. Количество рабов очень мало, их используют не в крупном товарном производстве, а в качестве слуг. Ремесленников и купцов также мало, к тому же торговля менее развита по сравнению с рабовладельческим строем. Закрепленного законом или религией жесткого наследственного сословного или кастового деления нет, хотя на деле социальная мобильность низка.
Характерна также наследственная монархия с неограниченной властью монарха. Для неё используется термин «деспотия», в отличие от термина «абсолютизм», применяемого к неограниченной монархии периода перехода от феодального к капиталистическому способу производства.
Для азиатского способа производства характерно наличие крупных сооружений, которые в докапиталистическую эпоху невозможно было создать без участия государства. Примерами являются ирригационные сооружения (каналы), зиккураты, Великая китайская стена.

[править] Географические и временные рамки

[править] История изучения

[править] Маркс и Энгельс об азиатском способе производства

Согласно принятому в СССР при Сталине трактованию учения Карла Маркса и Фридриха Энгельса, на стадии цивилизации общество поочерёдно проходит рабовладельческую (классическую антическую), феодальную и буржуазную формации с перспективой перехода к социалистической. Однако в труде «Формы, предшествовавшие капиталистическому производству», являющимся разделом «Экономических рукописей 1857-1859 годов», Маркс выделил также азиатские производственные отношения, что позволяло говорить об особой азиатской (архаической) социально-экономической формации, предшествовавшей рабовладельческой у древневосточных обществ.
Впервые понятие азиатского способа производства употребляется в переписке Маркса и Энгельса в 1853 году (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., 2 изд., т. 28, с. 174-267) и в статье Маркса «Британское владычество в Индии» (там же, т. 9, с. 130-36). В предисловии к труду «К критике политической экономии» (1859) (там же, т. 13, с. 1-167) Карл Маркс прямо утверждает, что «…азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный способы производства можно обозначить, как прогрессивные эпохи экономической общественной формации». Характеристика отдельных аспектов азиатского способа производства встречается и в последующих работах основоположников марксизма (в «Капитале» и «Анти-Дюринге»). Новые археологические открытия и исследования, обобщающие представления о первобытно-общинном строе и древности (в первую очередь, Льюиса Генри Моргана) вызвали дальнейшее развитие концепции азиатского способа производства. При этом с течением времени взгляды Маркса несколько трансформировались. В более поздний период своей деятельности (1870-1880 гг.) он перестал упоминать азиатский способ производства в своих работах.Собственно, «азиатская» формация получила своё условное название не потому, что была характерна исключительно для восточных обществ, но по причине первоначального обнаружения характерных её пережитков у отдельных народов Азии (в частности, Индии). Однако в 20-30-х годах XX века в Советском Союзе разгорелась первая дискуссия относительно азиатского способа производства: отдельные советские историки, находясь в рамках дихотомии «Восток-Запад», пытались объяснить уникальность азиатского способа производства, существовавшего только у восточных обществ, в противовес установившемуся в Древней Греции и Древнем Риме классическому рабовладельческому, а следовательно, отстаивали нелинейность и поливариантность исторического процесса (Л. И. Мадьяр, В. В. Ломинадзе, Е. С. Варга). Эта дискуссия (1925-1931 гг.) была вызвана как ростом национально-освободительного движения в странах Азии и Африки, так и стремлением советского правительства/ВКП(б) экспортировать пролетарскую революцию на Восток. Интерес к этой теме у марксистских теоретиков был стимулирован ещё и особым отношением Маркса к Востоку.

Характерной особенностью первой дискуссии был тот аспект, что среди среди её участников профессиональных востоковедов было крайне мало (среди участников дискуссий в начале 20-х годов только А. А. Ивин, В. В. Гурко-Кряжин, В. В. Струве и немногие другие успели получить востоковедное, или хотя бы историческое образование до революции). Кроме того, обсуждения 20-х годов были бедны конкретными историческими фактами и основывались на очень узкой «востоковедческой» базе.
После разгрома «азиатчиков» (то есть сторонников концепции азиатского способа производства) в советской науке утвердилась пятичленная схема формаций Сталина - Энгельса. В этой схеме все древние восточные общества были отнесены к рабовладельческой стадии, а все средневековые - к феодализму. Важным шагом был переход на сторону сторонников пятичленной схемы одного из самых видных советских востоковедов - египтолога и ассириолога Василия Васильевича Струве, принявшего существование рабства в шумерских городах-государствах. В. В. Струве отвергал понятие отдельного азиатского способа производства, рассматривая его как составляющую рабовладельческой формации. Опираясь на изданные к этому моменту в СССР сочинения Маркса, к 1933 году востоковед разработал «пятичленку», - парадигму смены пяти общественно-экономических формаций: первобытно-общинной, рабовладельческой, феодальной, капиталистической и коммунистической, начальным этапом которой является социализм. Хотя «пятичленка» использовалась в качестве орудия вульгаризации учения Маркса, но её распространение способствовало утверждению материалистического понимания истории и обнаружению общих черт в политическом, экономическом и социальном прогрессе разных обществ. «Пятичленка» Струве, приписанная Марксу, продолжала оставаться господствующей схемой советской исторической науки для анализа всех исторических периодов.
Начало второй дискуссии об азиатском способе производства (1957-1971 гг.) было обусловлено рядом обстоятельств: ростом антиколониального движения после Второй мировой войны, публикацией некоторых неизвестных работ Маркса и оживлением общественной и культурной жизни после XX съезда КПСС. В ходе дискуссии было выдвинуто несколько обоснований концепции азиатского способа производства. В конечном счете, дискуссия вылилась в обсуждение многих актуальных проблем теории исторического процесса. Особо следует отметить «ревизионистские» концепции западных авторов, в которых подчеркивалось сходство азиатского способа производства и социализма (К. Виттфогель (Karl August Wittfogel), Р. Гароди), а также мнение А. Я. Гуревича о «личностном» характере докапиталистических обществ. В этот период прежде всего проблема азиатских производственных отношений была поднята на Московской дискуссии об азиатских производственных отношениях (1965) видными историками СССР, Франции, Венгрии и Германии. В современном западном марксизме распространён взгляд, согласно которому, азиатский способ производства, наряду с рабовладельческим и феодальным, является специфической вариацией единой докапиталистической формации, следующей непосредственно после первобытно-общинной.
После свержения Хрущева (и в особенности после «Пражской весны» 1968 г.) начался курс на «закручивание гаек» и дискуссия постепенно была свернута. Однако обсуждение поднятых вопросов не прекращалось и поэтому можно говорить, что третья дискуссия (1971-1991 гг.) состояла из «полуподпольного» периода в годы «застоя» и периода активного обмена мнениями в годы «перестройки». Было высказано много разных точек зрения об особенностях эволюции обществ Востока. Пик дискуссии пришёлся на 1987-1991 гг. Аналогичная дискуссия несколько ранее началась в Китае. Многие авторы в СССР уже откровенно писали о большом значении концепции азиатского способа производства для понимания природы социализма и истории России в целом (Шафаревич 1977; Афанасьев 1989; Васильев 1989; Нуреев 1990; Стариков 1996 и др.). Однако в КНР после студенческих волнений и восстановления консервативного курса азиатчики вновь были вынуждены умолкнуть. В нашей стране дискуссия закончилась почти автоматически после распада СССР и отмены марксистской монополии на теоретическое мышление. Дискуссия об азиатском способе производства подтолкнула к новым интерпретациям специалистов в истории первобытности и становления цивилизации.

[править] Взгляды российских историков до и после перестройки

В ходе дискуссии об азиатском способе производства сформировались новые формационные схемы, отличные от схемы пяти формаций. В одних концепциях формаций шесть между первобытностью и рабовладением исследователи располагают «азиатский (политарный) способ производства» (Ю. И. Семенов и др.). В других, более популярных схемах, формаций четыре: вместо рабовладения и феодализма - «большая феодальная формация» (Ю. М. Кобищанов), единая докапиталистическая формация - «сословно-классовое общество» (В. П. Илюшечкин) или «вторая формация» (Л. Е. Гринин). Кроме однолинейных формационных схем, появились многолинейные, фиксирующие, например, отличия развития западной цивилизации и незападных обществ. Многолинейный подход к всемирной истории наиболее последовательно отстаивают Л. С. Васильев, А. В. Коротаев и Н. Н. Крадин. Правда при этом они, как и А. И. Фурсов, уже выходят за рамки собственно марксистской теории.
К середине 1990-х гг. можно говорить о научной смерти пятичленной схемы формаций. Даже её главные защитники в последние десятилетия XX в. признали её несостоятельность. В. Н. Никифоров в октябре 1990 г., незадолго до своей кончины, на конференции, посвященной особенностям исторического развития Востока, публично признался, что четырёхстадийные концепции Ю. М. Кобищанова или В. П. Илюшечкина более адекватно отражают ход исторического процесса.
Вместе с тем, отход от традиционной «пятичленки» не повлёк за собой автоматическое признание азиатского способа производства, реальность существования которого и по настоящее время остаётся предметом спора историков.

[править] См. также

? Ирригационная теория
? Социализм как явление мировой истории

[править] Примечания

Характерные черты Править

Для азиатского способа производства характерны: слабое разделение труда; самообеспечиваемость общин; отсутствие (по другой трактовке, ограничение) частной собственности на средства производства; неразвитая торговля и политическая деспотия как особый тип монархической формы правления. Азиатский способ производства строится, в отличие от рабовладельческого, на эксплуатации не рабов, а общинников: рабство в нём сохраняет патриархальный характер.
При азиатском способе производства можно выделить два важнейших класса: крестьянство и бюрократию. Крестьянство формально свободно, но невозможность продажи земли и некоторые повинности в пользу государства напоминают феодальную зависимость. Количество рабов очень мало, их используют не в крупном товарном производстве, а в качестве слуг. Ремеслеников и купцов также мало, к тому же торговля менее развита по сравнению с рабовладельческим строем. Закрепленного законом или религией жесткого наследственного сословного или кастового деления нет, хотя на деле социальная мобильность низка.
Характерна наследственная монархия с неограниченной властью монарха. Для неё используется термин "деспотия", в отличие от термина "абсолютизм", применяемого к неограниченной монархии периода перехода от феодального к капиталистическому способу производства.
Для азиатского способа производства характерно наличие крупных сооружений, которые в докапиталистическую эпоху невозможно было создать без участия государства. Примерами являются ирригационные сооружения (каналы), египетские пирамиды, Висячие сады, Великая китайская стена.

Географические и временные рамки Править

Появился азиатский способ производства примерно в III тысячелетии до н. э. Хотя в большинстве случаев азиатский способ производства предшествовал рабовладельческому и феодальному, это было не всегда. Например, в Византии азиатский способ появился на смену рабовладельческому, а в Китае все три докапиталистические формации несколько раз сменяли друг друга.

Маркс и Энгельс об азиатском способе производства Править

Согласно общеизвестному трактованию учения Карла Маркса и Фридриха Энгельса, на стадии цивилизации общество поочерёдно проходит рабовладельческую (классическую антическую), феодальную и буржуазную социально-экономические формации с перспективой перехода к социалистической. Однако в труде «Формы, предшествовавшие капиталистическому производству», являющимся разделом «Экономических рукописей 1857-1859 годов», Маркс выделил также азиатские производственные отношения, что позволяло говорить об особой азиатской (архаической) социально-экономической формации, предшествовавшей рабовладельческой у древневосточных обществ.
Впервые понятие азиатского способа производства употребляется в переписке Маркса и Энгельса в 1853 (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., 2 изд., т. 28, с. 174-267) и в статье Маркса «Британское владычество в Индии» (там же, т. 9, с. 130-36). В предисловии к труду «К критике политической экономии» (1859) (там же, т. 13, с. 1-167) Карл Маркс прямо утверждает, что «…азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный, способы производства можно обозначить, как прогрессивные эпохи экономической общественной формации». Характеристика отдельных аспектов азиатского способа производства встречается и в последующих работах основоположников марксизма (в «Капитале» и «Анти-Дюринге»). Новые археологические открытия и исследования, обобщающие представления о первобытно-общинном строе и древности (в первую очередь, Льюиса Генри Моргана) вызвали дальнейшее развитие концепции азиатского способа производства. При этом с течением времени взгляды Маркса несколько трансформировались. В последний период своей жиздедеятельности он, скорее, придерживался деления на «первичную» (первобытную) и «вторичную» (антагонистическо-классовую) формации, которые должны смениться третьей формацией – коммунизмом. «Вторичная» формация делилась им на стадию «личной» зависимости (азиатский, античный и феодальный способы производства) и стадию «вещной» зависимости капитализм Собственно, «азиатская» формация получила своё условное название не потому, что была характерна исключительно для восточных обществ, но по причине первоначального обнаружения характерных её пережитков у отдельных народов Азии (в частности, Индии). Однако в 20-30-ых годах XX века в Советском Союзе разгорелась первая дискуссия относительно азиатского способа производства: отдельные советские историки, находясь в рамках дихотомии «Восток-Запад», пытались объяснить уникальность азиатского способа производства, существовавшего только у восточных обществ, в противовес установившемуся в Древней Греции и Древнем Риме классическому рабовладельческому, а следовательно, отстаивали нелинейность и поливариантность исторического процесса. Эта дискуссия (1925 1931 гг.) была вызвана как ростом национально-освободительного движения в странах Азии и Африки, так и стремле-нием Советского правительства/ВКП(б) экспортировать пролетарскую революцию на Восток. Интерес к этой теме у марксистских теоретиков был стимулирован еще и особым отношением Маркса к Востоку.
Им противостояли сторонники однолинейной марксистской интерпретации истории, которые расширили первоначальный географический ареал анализа производственных отношений и пришли к выводу о существовании подобного способа производства не только на начальных периодах развития восточных обществ, а и у всего человечества в целом, что давало основание считать его универсальным (например, он наблюдался в крито-микенском обществе, в Риме периода царей и ранней Республики, у цивилизаций Месоамерики); с другой стороны, такие восточные общества, как Древний Египет периода Нового царства или Персидская империя Ахеменидов, вплотную подошли к образованию классических рабовладельческих обществ в период масштабных завоевательных походов. В таком случае, азиатский способ производства представлялся как эволюционное звено между первобытным коммунизмом и рабовладельческим строем.
После разгрома «азиатчиков» (т.е. сторонников концепции азиатского способа производства) в советской науке утвердилась пятичленная схема формаций Сталина – Энгельса. В этой схеме все древние восточные общества были отнесены к рабовладельческой стадии, а все средневековые – к феодализму. Важным шагом был переход на сторону сторонников пятичленной схемы одного из самых видных советских востоковедов - египтолога и ассириолога Василия Васильевича Струве, принявшего существование рабства в шумерских городах-государствах. В. В. Струве отвергал понятие отдельного азиатского способа производства, рассматривая его как составляющую рабовладельческой формации. Опираясь на изданные к этому моменту в СССР сочинения Маркса, к 1933 востоковед разработал «пятичленку», - парадигму смены пяти общественно-экономических формаций: первобытно-общинной, рабовладельческой, феодальной, капиталистической и коммунистической, начальным этапом которой является социализм. Хотя «пятичленка» использовалась в качестве орудия вульгаризации учения Маркса, но её распространение способствовало утверждению материалистического понимания истории и обнаружению общих черт в политическом, экономическом и социальном прогрессе разных обществ. «Пятичленка» Струве, приписанная Марксу, продолжала оставаться господствующей схемой советской исторической науки для анализа всех исторических периодов.
Начало второй дискуссии об азиатском способе производства (1957–1971 гг.) было обусловлено рядом обстоятельств: ростом антиколониального движения после II Мировой войны, публикацией некоторых неизвестных работ Маркса, насаждением марксизма в странах Восточной Европы, оживлением общественной и культурной жизни после ХХ съезда КПСС. В ходе дискуссии было выдвинуто несколько обоснований концепции азиатского способа производства. В конечном счете, дискуссия вылилась в обсуждение многих актуальных проблем теории исторического процесса. Особо следует отметить «ревизионистские» концепции западных авторов, в которых подчеркивалось сходство азиатского способа производства и социализма (К.Виттфогель, Р.Гаради), а также мнение А. Я. Гуревича о «личностном» характере докапиталистических обществ. В этот период прежде всего проблема азиатских производственных отношений была поднята на Московской дискуссии об азиатских производственных отношениях (1965) видными историками СССР, Франции, Венгрии и Германии. В современном западном марксизме распространён взгляд, согласно которому, азиатский способ производства, наряду с рабовладельческим и феодальным, является специфической вариацией единой докапиталистической формации, следующей непосредственно после первобытно-общинной.
После свержения Хрущева начался курс на «закручивание гаек» и дискуссия постепенно была свернута. Однако обсуждение поднятых вопросов не прекращалось и поэтому можно говорить, что третья дискуссия (1971 1991 гг.) состояла из «полуподпольного» периода в годы «застоя» и периода активного обмена мнениями в годы «перестройки». Было высказано много разных точек зрения об особенностях эволюции обществ Востока. Пик дискуссии пришелся на 1987–1991 гг. Аналогичная дискуссия несколько ранее началась в Китае. Многие авторы в СССР уже откровенно писали о большом значении концепции азиатского способа производства для понимания природы социализма и истории России в целом (Шафаревич 1977; Афанасьев 1989; Васильев 1989; Нуреев 1990; Стариков 1996 и др.). Однако в КНР после студенческих волнений и восстановления консервативного курса азиатчики вновь были вынуждены умолкнуть. В нашей стране дискуссия закончилась почти автоматически после распада СССР и отмены марксистской монополии на теоретическое мышление. Дискуссия об азиатском способе производства подтолкнула к новым интерпретациям специалистов в истории первобытности и становления цивилизации. Оказалось, что сложная иерархическая организация власти возникла задолго до появления частной собственности. Изучая особенности политогенеза у самых различных народов Европы, Азии, Африки и Америки, целый ряд как отечественных, так и зарубежных историков и антропологов в период 1960-х – 1970-х годов пришел к мнению, что в ранних государствах частной собственности еще не существовало и только с формированием зрелых форм доиндустриальных обществ появляется институт частной собственности.

Взгляды современных российских историков Править

В ходе дискуссии об азиатском способе производства сформировались новые формационные схемы, отличные от схемы пяти формаций. В одних концепциях формаций шесть между первобытностью и рабовладением исследователи располагают «азиатский (политарный) способ производства» (Ю.И.Семенов, Г.В.Коранашвили, Р.М.Нуреев и др.). В других, более популярных схемах формаций четыре вместо рабовладения и феодализма «большая феодальная формация» (Ю.М.Кобищанов) или единая докапиталистическая формация – «сословно-классовое общество» (В.П.Илюшечкин). Кроме однолинейных формационных схем, появились многолинейные, фиксирующие отличия развития западной цивилизации и незападных обществ. Многолинейный подход к всемирной истории наиболее последовательно отстаивает Л.С.Васильев. Правда при этом он, как и А.И.Фурсов, уже выходит за рамки собственно марксистской теории. К середине 1990-х гг. можно говорить о научной смерти пятичленной схемы формаций. Даже ее главные защитники в последние десятилетия ХХ в. признали ее несостоятельность. В.Н.Никифоров в октябре 1990 г., незадолго до своей кончины, на конференции, посвященной особенностям исторического развития Востока, публично признался, что четырехстадийные концепции Ю.М.Кобищанова или В.П.Илюшечкина более адекватно отражают ход исторического процесса. Через несколько лет после этого другой известный идеолог пятичленной схемы ориенталист И.М.Дьяконов в своей последней книге (1994) выделил восемь основных фаз исторического развития: первобытную, первобытнообщинную, раннюю древнюю, имперскую древность, средневековье, абсолютистское постсредневековье, капитализм, посткапитализм. В первом томе «Истории древнего Востока», написанном в прошлом сторонниками концепции И.М.Дьяконова, также чувствуется влияние времени. Авторы по традиции предпочитают писать о «древности» как об особой стадии, но они уже не держаться жестко за рабовладение как за основной уклад. Только кое-где в учебной литературе по старинке еще попадаются устаревший тезис о рабовладельческом характере древних обществ.
Шаблон:Марксизм

Рабство в античности

В древней Греции и Риме деление общества на свободных людей и рабов было закономерно. Однако понимание того, что такое рабство, менялось. Первоначально раб не считался вещью, но был почти членом семьи. Наравне со свободными он работал в поле и с ними же садился за стол. Глава семейства - патриарх - распоряжался жизнью всех домочадцев. Личность раба защищал обычай - никто не имел права обращаться с ним изуверски. (Историки называют такое рабство патриархальным.)
Отец семейства мог предоставить рабу свободу и участок земли. Тогда раб становился полноправным членом общины. Именно об этом мечтал свинопас Эвмей - раб Одиссея. Один из немногих его рабов, он сохранил верность господину во время его странствий.
Иная система рабства утвердилась в Греции в V-IV вв. до н. э. К этому времени родственные связи уже не соединяли людей так прочно. Возник новый общественный организм - античный полис, экономика которого была немыслима без труда рабов. Их стали ввозить из Скифии, Фракии, других местностей. Чтобы не возникло впечатление, что свободные люди вовсе перестали трудиться, не стоит забывать, что вольные крестьяне и рабы всегда сосуществовали. В это время на раба перестали смотреть как на члена семьи: отныне он был вещью, собственностью господина. Такое рабство называют классическим. Оно окончательно оформилось в Древнем Риме. Господин мог дать рабу любую работу, продать, жестоко наказать и даже убить - никто не был ему судьёй, т.к. остальные владельцы рабов поступали точно так же.
Если невольник убивал господина, то в таком случае полагалось казнить всех рабов, находившихся в доме, - одних по подозрению в соучастии, других за то, что не помешали преступнику. Однако вот свидетельство римского автора Плиния Младшего: «Никто не может чувствовать себя спокойно потому, что он снисходителен и мягок: господ уничтожают не по суду над ними, а по склонности к преступлениям».
Большинство рабов не имело собственности: они трудились на земле хозяина, работали в его мастерской; орудия труда тоже принадлежали господину. Всё, что производил раб, забирал хозяин. Однако он же брал на себя и заботу о невольнике, кормил его, одевал, давал крышу над головой; если это было необходимо - лечил. Чтобы раб лучше работал, владелец стремился поощрять трудолюбивых и добросовестных. В глазах рабов даже обычная похвала значила много, не говоря о лучшей еде и одежде. Представление об отношении рабовладельцев к рабам мы можем получить из поэмы Гомера «Одиссея»:
Раб нерадив: не принудь господин повелением строгим
К делу его, за работу он сам
не возьмется с охотой:
Тягостный жребий печального рабства избрав человеку,
Лучшую доблестей в нем половину Зевс истребляет.
Рабы стоили дорого. В Афинах их цена в зависимости от пола, возраста, способностей и физического состояния колебалась от 120 до 220 драхм. (Ежедневный прожиточный минимум афинской семьи из 3-4 человек составлял половину драхмы.) Во-первых, это означало, что раба берегли. Уморить его голодом или убить было крайне невыгодным для владельца. Во-вторых, содержать большое количество рабов - до 1000 - могли только очень богатые люди. У зажиточных граждан было не более полусотни рабов, включая домашнюю прислугу, а люди среднего достатка имели 10-15 невольников. Общее число рабов быстро увеличивалось, но не могло быть больше определённого оптимального предела. Во времена Александра Великого, например, на 30 тыс. свободных жителей Афин приходилось 100 тыс. рабов.
В эпоху классического рабства главным стимулом принуждения раба к труду были не плети и кандалы. Добросовестной работой и преданностью господину можно было заслужить свободу и сделаться вольноотпущенником. В Греции это означало получение прав гражданина.
Многие рабы были домашними слугами. У входа в богатый дом пришедших встречал раб-привратник. Другой раб лил хозяину воду на руки перед едой, разувал его (за трапезой греки возлежали
и т.д.................

АЗИАТСКИЙ СПОСОБ ПРОИЗВОДСТВА, в учении К. Маркса об общественно-экономических формациях одна из основных ступеней развития общества, охватывающая эпоху всемирной истории от разложения первобытного общества до установления рабовладельческого строя. Наиболее полного развития азиатский способ производства достиг в древневосточных цивилизациях, его традиционные формы сохранялись в различных регионах вплоть до 19 века (в Индии, у некоторых народов Восточной Европы). Европейская колонизация и распространение капитализма привели к его разрушению.

Азиатский способ производства (СИЭ, 1961)

АЗИАТСКИЙ СПОСОБ ПРОИЗВОДСТВА - формулировка, которую употребил К. Маркс в "Предисловии" "К критике политической экономии" для определения особенностей общественного строя в странах Азии (в докапиталистическую эпоху), указав, что "В общих чертах азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный, способы производства можно обозначить, как прогрессивные эпохи экономической и общественной формации" (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 13, с. 7).

Азиатский способ производства (РИЭ, 2015)

АЗИАТСКИЙ СПОСОБ ПРОИЗВОДСТВА - марксистское понятие, дважды ставшее объектом дискуссий в отечественной и мировой марксистской (и марксистско-ориентированной) науке о древности. В ряде своих работ К. Маркс выдвинул концепцию азиатского способа производства как , типологически предшествующей античному способу производства (основанному на классическом ) на шкале поступательных стадий общественно-экономического , а территориально распространенный на Востоке в древности и Средневековье азиатский способ производства, по Марксу, определяется следующими чертами: так называемая «восточная деспотия» как политическая , (а не рабы) как главный объект эксплуатации; деспотическое государство как главный субъект эксплуатации; отсутствие классической частной собственности ввиду концепции верховной государственной собственности на основные средства производства. Эта концепция, в общем, отражала уровень знаний XIX века о социальных отношениях в традиционных обществах Востока...

Азиатский способ производства (БСЭ, 1969)

АЗИАТСКИЙ СПОСОБ ПРОИЗВОДСТВА. Впервые характеристика азиатского способа производства даётся в переписке Маркса и Энгельса в 1853 (см. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., 2 изд., т. 28, с. 174-267) и в статье Маркса "Британское владычество в Индии" (см. там же, т. 9, с. 130-36). В дальнейшем сущность азиатского способа производства раскрывается в "Экономических рукописях 1857-1859 годов ", в особенности в разделе "Формы, предшествующие капиталистическому производству". Эти исследования позволили Марксу выдвинуть в предисловии к работе "К критике политической экономии" (1859) (см. там же, т. 13, с. 1-167) положение о том, что "...азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный, способы производства можно обозначить, как прогрессивные эпохи экономической общественной формации" (там же, с. 7). Отдельные черты и стороны азиатского способа производства рассматриваются Марксом в "Капитале" при анализе конкретных экономических категорий, а также Энгельсом в "Анти-Дюринге ". Дальнейшее развитие взглядов Маркса и Энгельса на азиатский способ производства связано с прогрессом науки о первобытном обществе и в особенности с открытиями Л. Моргана . В марксистской литературе конца 19 - начала 20 веков категория азиатский способ производства не получила дальнейшего освещения...

Идею о существовании особого «азиатского» способа производства выдвинул К.Маркс. Но обосновать он ее не смог, и это послужило поводом видеть в ней лишь случайный и необязательный, даже забытый впоследствии изгиб мысли Маркса. И хотя ученые решительно отказались принимать подобный подход для изучения стадий развития человеческого общества, факт остается фактом: не входя пятичленную схему формаций (первобытность - рабовладение - феодализм - капитализм - социализм), представление Маркса о Востоке как об особом феномене оказалось, как это ни парадоксально, непризнанным в марксистском обществоведении. Изучая восточные общества, государства и азиатскую общину как первичную ячейку всего Востока, Маркc не смог найти там частной собственности. Он видел только частное владение. А так как чаcтная cобственность отсутствует, то что можно сказать о классах? Маркс никогда не говорил о классах и тем более о классовой борьбе на Востоке, не упоминал о существовании там рабовладения или феодализма как формаций. Вoсток для него - это особое устрoйство, где всесильному монарху во главе с «восточным деспотом» («связующим единством») противостоит нерасчлененная масса объединенных в многочисленные социальные общины производителей, за счет ренты-налога с которых существуют объединенные в государственный аппарат социальные верхи, управляющие обществом. Прототипoм частной собственности в этой структуре является собственность государства,; прототипом классов и классовых антагонизмов - иерархическая система «поголовного рабства», в рамках которой любой нижестоящий бесправен перед вышестоящим, а деспотизм и произвол власти составляют силу государственной машины. Исходя из всего вышесказанного можно сказать, что азиатский способ производства - это особый строй, который возникает при переходе от первобытности к развитому классовому обществу, то есть к обществу, где классовые противоречия определяются развитием частной собственности. При азиатском способе производства еще нет частной собственности на основное средство производство - землю и нет классов частных собственников и угнетаемых ими людей, утративших средства производства. Но зато сохраняются как наследие первобытности, общины, которые еще слабо затронуты имущественной дифференциацией. Над ними и находится деспотическое государство, наличие которого, прежде всего, и отличает этот строй от первобытного. Такое деспотическое азиатское государство отличалось по функциям от рабовладельческого и феодального. Оно выступало организатором производства, тогда как на Западе этим занимались рабовладелец, феодал и капиталист. Часть исследователей, вслед за К. Марксом, связывали экономическую деятельность азиатского государства с ирригацией и организацией работ по искусственному орошению. Но другие отмечали, что она была много шире: государство осуществляло и контроль за севооборотом, руководство некоторыми отраслями промышленного производства, товарообмен. По выражению Ж. Шено, государству принадлежало «высшее командование в экономике». При этом оно использовало не экономические рычаги, а внеэкономическое принуждение. За выполнение своих экономических функций государство присваивало прибавочный продукт и таким образом осуществляло эксплуатацию общин. Практически эксплуатация выражалась в налогах и коллективных трудовых повинностях. В качестве господствующего класса в таких условиях выступало государство само по себе «как сущность», а не люди - знать или чиновники. Вельможи и бюрократия эксплуатировали общины лишь в силу того, что каждый из них получал во владение частичку публичной власти. Порабощенным классом являлись сами общины, члены которых составляли массу подданных. Такое определение основного классового противоречия совпадает с выделенными Ф. Энгельсом в «Анти-Дюринге» двумя линиями формирования «первоначальных отношений господства и подчинения». Первая линия - это хорошо известное деление на рабовладельцев и рабов. А вторая, характерная для обществ азиатский способ производства, строилась на обособлении людей, осуществлявших еще в первобытности функции управления, от массы рядового населения. Вследствие развития этого классового противоречия оформлялась особая форма эксплуатации - «поголовное рабство» (термин Карла Маркса). 4 Подданные являлись почти даровой рабочей силой. Большие массы населения можно было поднимать не только на осуществление общественно-полезных работ, но и совершенно бесполезных - храмов, дворцов, пирамид и т.п. Некоторые исследователи называли это «нерасчлененной формой эксплуатации», имея в виду, что рабы и крестьяне по отношению к государству находились приблизительно в равном положении. Причем основную массу эксплуатируемых составляли подданные, а рабы были в явном меньшинстве. Поэтому рабы при азиатском способе производства не играли значительной роли ни в производстве, ни в классовой борьбе. Следовательно, применительно к Древнему Востоку нельзя говорить о рабовладельческом строе. Собственность на основное средство производства - землю при формировании азиатского способа производства переходит от общин к государству. В конкретных обществах соотношение между общинами и государственным сектором экономики могло быть разным. Но существовала явная тенденция роста государственной собственности, которая достигла наивысшего размаха в Древнем царстве Египта, где большая часть земли находилась в руках государства. Оно олицетворялось фигурой царя, фараона, который выступал крупнейшим собственником. Многие исследователи полагали даже, что восточный деспот был единственным собственником в государстве. Все остальные лишь владели по его воле или пользовались средствами производства, землей, водой, плодами, рабочей силой и т.п. Поэтому при расцвете азиатского способа производства даже крупнейшие вельможи находились под социально-экономическим контролем государства. Товарообмен в таких условиях играл второстепенную роль, в сферу обмена поступал в основном прибавочный продукт, присваивавшийся аристократами и чиновниками. Экономические связи между страстями и общинами осуществлялись не купцами, а выполнявшими их функции государственными чиновниками. Города играли не экономическую, а административную роль. В связи с тем, что экономические связи и рычаги были слабы, а общество организовывалось посредством внеэкономического принуждения, оно было нединамично и почти не развивалось. Поэтому там, где возникал азиатский способ производства во время перехода от первобытности к классовому обществу, происходила остановка в развитии. Общество попадало в своего рода тупик, из которого не могло выйти само. Возможно, поэтому Ф. Энгельс, говоря в работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства» о цивилизации, имел в виду только Европу, тогда как Восток с его азиатским способом производства застыл на стадии варварства. Некоторые исследователи считали, что только приход европейских колонизаторов разбудил общества с азиатским способом производства. Поскольку только при капитализме производительные силы и производственные отношения становятся полностью независимыми от особенностей географической среды. Поэтому лишь при капитализме история становится всеобщей. Капитализм разрушает все предшествующие ему способы производства.

Рисунок 1. Модель формационного развития человеческого общества

(сплошные линии показывают векторы спонтанного развития,

пунктирные – векторы развития, обусловленного

искусственной социальной инженерией)

Азиатский способ производства («восточный деспотизм») предстает в дан-

ной схеме как одно из первых (наряду с античным) антагонистических обществ. Само понятие «азиатский способ производства» появилось обозначает примитивность раннегосударственного общественного строя, «государственной системы сельских общин», основанного на противостоянии государства-класса и класса подданных. 5

выдвинул концепцию А. с. п. как социально-экономической формации, типологически предшествующей античному способу производства (основанному на классическом рабстве) на шкале поступательных стадий общественно-экономического прогресса, а территориально распространенный на Востоке в древности и Средневековье А. с. п., по Марксу, определяется следуюшими чертами: так называемая «восточная деспотия» как политическая надстройка, общины (а не рабы) как главный объект эксплуатации; деспотическое государство как главный субъект эксплуатации; отсутствие классической частной собственности ввиду концепции верховной государственной собственности на основные средства производства. Эта концепция, в общем, отражала уровень знаний XIX в. о социальных отношениях в традиционных обществах Востока. В 1930-х и 1960-х в марксистской (прежде всего отечественной) науке велись бурные дискуссии о том, насколько эта концепция отвечает исторической реальности, в частности, реальности Древнего Востока, и какое место занимает формация, определяющаяся А. с. п., в соотношении с первобытной и рабовладельческой формациями. Выдвигались 3 основных подхода: 1) А. с. п. — это особый путь развития классового общества, отличающийся от пути, на котором лежат рабовладение и затем феодализм; 2) А. с. п. — это особая стадия развития любого или почти любого классового общества, лежащая между первобытностью и рабовладением, но не всюду выраженная одинаково четко; 3) А. с. п. как особой формации не существовало. В 30-х победа была официально утверждена советскими властями за третьей точкой зрения, отстаивавшейся В. В. Струве, который некритически приравнивал социально-экономический строй древневосточных обществ к античному «рабовладельческому строю», с классическим рабством как плодом наиболее полного развития этого строя в обоих случаях. Роль общин в обществах Древнего Востока при этом резко недооценивалась, а их «разложение» — невероятно преувеличивалось. С восстановлением относительной свободы дискуссий в 1960-х, развернулись новые споры по поводу А. с. п., продиктованные прежде всего стремлением востоковедов описать реальный облик древневосточных обществ (где в действительности, вопреки В. В. Струве, эксплуатация рабов никогда не играла особой роли, а эксплуатация работников, отчужденных, наподобие античных рабов, от средств производства, не играла особой роли начиная с рубежа III-II тыс. до н. э.) и выявить реальное место общинных структур и «нерабовладельческих» форм эксплуатации в обществах Древнего Востока. Эта дискуссия, существенно приблизив изображение восточных обществ в отечественной науке к реальности, так и осталась незавершенной с теоретической точки зрения (стоит отметить появление еще одного подхода, по которому так называемый «А. с. п.» в действительности является вариантом феодальной формации, которая и является обычно единственной формацией между первобытной и капиталистической, в то время как особая рабовладельческая стадия перед феодальной является своего рода уклонением от этого магистрального пути, специфического для обществ античности). Однако само понятие «А. с. п.» было фактически оставлено, так как исследования отечественными востоковедами (особенно И. М. Дьяконовым) конкретного материала исчерпывающе доказали, что реальные общества Востока не укладываются в ту систему признаков, по которым К. Маркс выделял некогда понятие «А. с. п.». Оказалось, что в социумах, где государство эксплуатирует общины, не менее важную роль обычно играет эксплуатация лиц, не входящих в общины (как «илотов», ведущих свое мелкое хозяйство, так и работников, принудительно и централизованно трудящихся в хозяйстве чужом), причем эксплуатация не только государственная, но и частная. Вопрос же о том, существовала ли в соответствующих обществах частная или государственная собственность на основные средства производства, оказался схоластическим, так как независимо от представлений о том, насколько «все и вся» принадлежит государству (и что вкладывалось в понятие о такой принадлежности), последнее на практике отнюдь не распоряжалось владениями общин (и многих частных лиц) как своей собственностью. Таким образом, понятие «А. с. п.» обнаружило свою фактическую неадекватность: признаки, образующие его (преобладание общинников среди эксплуатируемых, роль государства как главного эксплуататора, доминирование «долевых» форм эксплуатации, при которой отчуждается часть продукции у работника, самостоятельно ведущего мелкое хозяйство), встречаются обычно порознь и единой системы не образуют. Понятие об «А. с. п.» имеет сейчас, таким образом, только

Благодаря независимости наша страна достигла больших успехов в построении демократического правового государства с рыночной экономикой и развитой духовной жизнью. Эти достижения свидетельствуют о великом потенциале нашего народа, имеющего многовековой опыт общественного и государственного строительства. «Узбекская государственность своими корнями уходит вглубь веков и насчитывает более трех тысячелетий. Процветавшие на этой территории государства древнего Турана, Мовароуннахра, Туркестана оставили яркий след в развитии мировой культуры».

Создание тем или иным народом своего государства может служить критерием оценки его цивилизованного развития. О высокой степени развития древних государственных объединений, существовавших на земле Узбекистана, написано множество научных, публицистических и научно-популярных работ. Сегодня всем ясно, что Центральная Азия была одним из немногих центров человеческой цивилизации.

Прежде чем рассматривать вопрос об образовании первых государств, необходимо уточнить предпосылки их появления, определить условия, способствовавшие этому явлению древней истории. Сейчас нам известно, что в период неолита (новокаменный век) на территории Средней Азии стало развиваться земледелие. Данный факт существенно ускорил развитие производства и дал мощный стимул разделению труда в регионе. По мнению исследователей, земледелие на основе искусственного орошения получило свое развитие в эпоху бронзы (III-II тысячелетие до н. э.). Если первые земледельческие поселения с орошаемыми участками возникли только на юге современных Туркмении, Таджикистана и Узбекистана, то в период железа (VIII-IV вв.) они существовали уже и на севере Узбекистана.

Развитие производящих хозяйств и рост земледелия приводит к окончательному разделению труда, растущему имущественному расслоению общества, создает предпосылки для образования государственных формирований.

Экономические изменения в обществе и развивающееся наряду с земледелием ремесленное производство привели к тому, что уже в конце III - начале II тысячелетия до н. э. на территории Центральной Азии появляются структуры городского типа. Именно в этот период наблюдается концентрация населения в отдельных земледельческих районах, что способствовало окончательному отделению земледелия от скотоводства.

Существовали несколько причин возникновения первых городов в указанном регионе. Первая - это концентрация населения в плодородных районах, которые могли бы обеспечить его достаточным продовольствием. Данный фактор наиболее существен, так как известно, что количественный состав населения в таких земледельческих районах превышал население, занимающееся собирательством и охотой, более чем в 100 раз. К примеру, в IV-III тысячелетии до н. э. в Южной Туркмении существовали стоянки с населением в 1000-2000 человек.

Вторая причина - это отделение ремесла от земледелия. В результате этого в отдельных поселениях происходит рост населения, основным источником существования которого является ремесленничество. Справедливости ради здесь необходимо отметить, что в отличие от средневековой Европы или Руси, ремесленник в Средней Азии в обязательном порядке старался иметь еще и дополнительные источники доходов в виде небольшого земельного участка, сада или скота. Таким образом, процессы образования ремесленничества и городов - это взаимосвязанные друг с другом явления. Здесь же следует учесть и тот факт, что первые городские поселения были основаны все же земледельцами, а ремесленники стали появляться уже в процессе их последующего развития. В дальнейшем уже ремесленное производство, особенно кузнечное и гончарное дело, а также ткачество, сильно повлияло на рост и усиление влияния городов.

Третьей причиной, непосредственно связанной с ростом и развитием инфраструктуры городов, является социальное расслоение общества. С этим явлением можно связать развитие жилищного фонда, когда на окраинах строились примитивные, а ближе к центру - более крупные, приближенные к дворцовому типу строения. Здесь же необходимо сказать, что в наиболее крупных городах формировались управленческие структуры будущих государств.

Большая роль в росте городов принадлежала постоянно расширявшейся торговле, совершенствованию транспортных средств. К примеру, на юге Туркмении в IV-III тысячелетиях до н. э. уже было известно колесо, в III тысячелетии до н. э. применялась четырехколесная повозка. Развитие дорог и транспорта позволяло городам служить центром того или иного сельскохозяйственного района, а также исполнять роль потребителя продукции села.

Влияние городов возрастало и с развитием религиозных верований. Они превращались в центры концентрации жречества и культовых учреждений.

Неоценимой в тот период была роль городов и в плане военных действий. Практически любой город являлся укрепленным центром, где могли укрыться жители мелких близлежащих населенных пунктов.

Приведенные выше причины послужили тому, что именно города явились условием перехода от родоплеменного общества к государственности. Таким образом, развитие цивилизации и образование государственности неотделимы от появления городов.

До недавнего времени, говоря о развитии государственности в Центральной Азии, историки отмечали, что первыми государствами здесь были такие формирования, как «Большой Хорезм» и «Древний Хорезм», относящиеся к VI в. до н. э. Сейчас все чаще говорят о более древних формированиях, подобных античным греческим полисам. Речь идет о городах-государствах, возникших в начале II тысячелетия до н. э. К таким центрам древней государственности относятся городища Намозгох, Олтинтепа, Улугтепа, Жаркутан, Сополли, Дашли, Гонур. Как правило, вокруг этих городов образовывались несколько, порой до 10, кишлаков, подчиненных центру. Такое сообщество и представляло собой город-государство. То, что подобные или приближенные к ним структуры существовали, доказано археологическими изысканиями.

На развитие государственности в Центральной Азии существенное влияние оказывали сложная система общественных отношений между оседлыми и кочевыми народами, а также природная среда. Такое своеобразие в развитии региона обусловлено азиатским способом производства.

Чтобы правильно понять сущность этого способа производства необходимо рассмотреть весь комплекс особенностей, присущих Востоку со времени появления первых государств. Но поскольку это невозможно сделать полностью, мы остановимся на главных отличительных особенностях производственных отношений, присущих только Центральной Азии.

Само название «азиатский способ производства» впервые введено К. Марксом. Но он объяснял его исключительно с точки зрения классового подхода к общественным отношениям, поэтому в его трактовке «азиатского способа» мы не сможем обнаружить причин, способствующих самому появлению этого способа на Востоке.

Если принять во внимание формационно-классовый подход к истории в целом, то мы не обнаружим его классического наличия в центральноазиатской истории с момента возникновения первых государств вплоть до образования Туркестанского генерал-губернаторства, т. е. с VII-VI вв. до н. э. - до конца XIX в. н. э.

Попробуем разобраться в этом утверждении. Если взять как эталон рабовладельческого строя Древнюю Грецию, Древний Рим и Древний Египет, где рабовладельческие отношения господствовали повсеместно, то отсюда следует, что рабовладельческими государствами в классическом плане можно назвать те страны, где основной производительной силой были рабы и наличие частной собственности на землю.

Рассматривая наличие вышеназванных признаков рабовладельческого строя в Центральной Азии, ученые не обнаруживают их реального присутствия. Дело в том, что на развитие производственных отношений в Центральной Азии огромное влияние оказала природная среда. Жаркий климат и отсутствие осадков в летнее время вынуждали население заниматься орошаемым земледелием, постоянно заботиться о чистоте каналов, рытье арыков, построении плотин, ремонте ирригационных механизмов и т.д.. О множестве магистральных каналов, опоясывающих земледельческие районы Согда, Хорезма, Сурхандарьи, свидетельствуют археологические данные, приведенные в работах В. А. Шишкина, С. П. Толстова, М. Е. Массона. Такие крупные ирригационные сооружения, как Зогарик и Бозсу, и поныне обеспечивавшие водой южноказахстанские земли, г. Ташкент и Ташкентскую область, канал Даргом в южной части Самаркандской области, были построены еще в V в. н. э.

Искусственное орошение применялось на всей территории современного Узбекистана, где существовало сельское хозяйство. Так, в горных районах применялось ручьевое орошение, при котором использовались горные речки, собиравшие воду тающих снегов. В пустынных районах и долинах было устроено кяризное орошение, т. е. отвод грунтовых вод при помощи водоотсосных галерей, прорывающихся под землей и имеющих смотровые колодцы на некотором расстоянии друг от друга. Сейчас трудно представить, что люди еще до нашей эры могли прокладывать под землей многокилометровые туннели, но некоторые кяризы уцелели до наших дней и являются свидетельством трудового подвига и гения нашего народа.

В материалах, собранных С.П. Толстовым, указывается на то, что ирригационные сооружения Хорезма были созданы еще до Ахеменидов (в VIII-VII вв. до н. э.) и что древняя оросительная сеть Хорезма по своим размерам превосходила средневековую ирригационную сеть. Так, длина древнего канала Чорменяб устанавливается в 200 км, а длина канала Гавхоре на правом берегу Амударьи равнялась 70 км.

Подобного рода грандиозные оросительные работы, естественно, не могли осуществляться силами рабов. Нельзя представить, что такое количество людей, необходимых для рытья, например, канала Бозсу, протяженностью более 120 км, могло быть рабами. Ни одно государство того времени не могло располагать сотнями тысяч невольников, а тем более прокормить их. Основной производительной силой на всем протяжении истории Средней Азии были свободные общинники. Только общины, направляемые центральной государственной властью, могли обеспечить страну необходимыми средствами существования. Ко всему сказанному необходимо добавить, что сама по себе низкая производительность труда рабов в условиях Центральной Азии была нерентабельной. Получение урожая в условиях засушливого лета на сравнительно небогатой органическими удобрениями земле требовало большого и кропотливого труда. Рабский труд в таких условиях был убыточен, не говоря уже о прибавочном продукте. В отличие от Рима, Греции, Египта, в которых преобладал мягкий климат, в Центральной Азии зимы были холодные, требовавшие строительства добротных домов и наличия хорошей одежды. Этот фактор также не способствовал развитию института рабства, так как невольников надо было обеспечить не только пищей, но и кровом и одеждой.

Из вышесказанного можно сделать вывод, что общественный строй в Центральной Азии не являлся рабовладельческим и основывался на труде свободных людей.

Наличие свободных общинников и кидевров (арендаторов) может навести на мысль, что, возможно, социально-классовые и общественные отношения в Центральной Азии были близки к феодальным, но и эта точка зрения окажется ошибочной. Если взять в качестве примера развитие феодализма в Западной Европе, мы можем говорить, что основным элементом такого общества является наличие «феода», т. е. наследственный частной собственности на землю. Такая земля уже не могла быть отторгнута государством. Частная собственность считалась священной. Феодал имел собственную дружину и, если было необходимо, мог защищать свое владение силой оружия не только от захватчиков, но и от произвола государства.

Общественные отношения в Центральной Азии складывались по другому принципу. Земля изначально принадлежала государству, и никакой священной частной собственности на нее никогда не было. Даже феодальные отношения, которые стали развиваться здесь после VII в., то есть с приходом арабов, мы можем назвать условными. Земля могла быть подарена, продана, выделена в наследственное пользование (икта, суюргал), но она всегда могла быть возвращена по одному лишь велению правителя. Первоначальное развитие институтов администрации, политической власти и государственности в Средней Азии протекало в условиях, когда частной собственности еще не существовало. Политическая администрация, игравшая роль военно-демократического союза, постепенно, по мере укрупнения социального организма, превращалась в стабильную и прочную государственную власть, осуществлявшую эффективный централизованный контроль над обществом. Государство здесь не являлось надстройкой над базисом как в Европе, а существовало в виде элемента производственных отношений. Принципом таких производственных отношений была верховная власть - собственность правителя, частично делившегося ею со своими помощниками. Причастность к власти давала привилегии, в том числе на избыточный продукт, создаваемый обществом. Власть имущие в этой структуре фактически исполняли роль господствующего класса частных собственников в условиях, когда ни такого класса, ни вообще частной собственности еще не существовало.

Развитие товарно-денежных отношений способствовало разложению патриархально-клановых связей и разделению общества на богатых и бедных и даже зарождению класса собственников. Но этот класс так и не был допущен к управлению государством. Собственники, особенно торговцы, порой обладали сказочным богатством, но они предпочитали либо вкладывать его в землю, либо проживать. Слабость собственников заключалась в отсутствии каких бы то ни было санкционированных норм. Правда, в послеарабское время существовали законы шариата, но, будучи общими для всего мусульманского мира, они не учитывали региональные особенности и всегда трактовались в пользу властьимущих. Так почему же государству здесь была отдана такая власть? Потому что общество нуждалось в его арбитражной функции. В условиях, когда самой большой ценностью была вода, только государство могло обеспечить ее стабильное распределение и обеспечить развитие ирригационной сети. Только государство в виде собственника земли и воды гарантировало стабильность и возможность существования. Выступая в роли субъекта собственности и производственных отношений, именно государство в лице аппарата власти играло роль господствующего класса. Существование и даже преобладание такого государственного способа производства как раз и было первопричиной, той принципиально структурной разницей, которая реально существовала между Центральной Азией и западными странами и которая вызвала к жизни многие, отличные от европейских, институты и традиции.

Пытаясь подогнать развитие общественных отношений под классовые понятия, советские историки старались уложить историю Узбекистана на формационную шкалу. Но сейчас мы можем сказать, что в Центральной Азии никогда не было ни классического рабовладельческого, ни классического феодального строя. Этот период развития нашей Родины мы и называем «азиатским способом производства». Этот уклад жизни выработался на протяжении тысячелетий, сформировав великую культуру и дух нашего народа.

«Характеру наших людей свойственна основательность, вдумчивость при решении всех жизненных проблем - больших и малых. Это - опыт цивилизации оазисов и пустынь, азиатского способа производства, опыт философии ислама, опыт многонационального общества»