Предмет исследований, проводимых учёными разных стран под эгидой изучения основ и специфики функционирования экономики того или иного фашистского государства, может различаться в зависимости от того, что именно понимает под фашизмом тот или иной исследователь, и какие государства, по его личному мнению, относятся к фашистским. Единого мнения по вопросу определения фашизма нет. Ниже обобщаются взгляды учёных, использующих термин «фашизм», согласно его определения, как обобщающее наименование специфических крайне правых политических движений , их идеологии , а также возглавляемых ими политических режимов диктаторского типа. Применительно к экономической стороне вопроса многие учёные отмечают наличие в политической экономии фашизма элементов корпоративизма .
Учёные указывают, что корпоративизм - один из трёх ключевых компонентов фашизма, наряду с национализмом и тоталитарностью - сыграл роль важнейшей конструктивной опоры в экономической политике фашистских правительств Германии, Италии, Румынии, Испании и других государств. Как репрезентативная институциональная структура, корпоративизм помог снять обычные конфликты интересов между социальными группами, пропагандируя как пример полусказочную «эпоху всеобщей взаимопомощи и взаимовыручки» из первобытного прошлого.
Д. Бейкер и ряд других учёных показали, что экономика (Бейкер говорит ещё и о политической экономии ) фашизма - особый тип экономической системы, имеющей существенные отличия от экономических систем, развивающихся в рамках иных идеологий. Вместе с тем, С. Пэйн (Payne, Stanley G.) и ещё несколько аналитиков, находя схожие черты между фашистской и другими формами регулируемой капиталистической экономики, не находят оснований для выделения фашистской в особую группу. Советское обществоведение в определении фашизма также подчёркивало общность между фашистской и другими разновидностями государственно- монополистической капиталистической экономики , что «фашизм у власти - террористическая диктатура самых реакционных сил монополистического капитала…», что среди важнейших отличительных черт, в том числе «широкое использование государственно- монополистических методов регулирования экономики…», причём «массовая база фашизма - по преимуществу средние слои капиталистического общества».

Сущностные черты экономик фашистских государств

Понятие «государственно- монополистический капитализм» (ГМК) описывает примерно те же явления, что и « дирижизм » - политика активного вмешательства в управление экономикой со стороны государства. Автор «Экономической истории Европы XX века» (Кембридж, 2005), Тибор Беренд отметил в экономике фашистской Германии как раз эти черты: правительство оказывает сильное управляющее воздействие, эффективно контролируя производство и распределение ресурсов. При этом в целом, за исключением нескольких случаев национализации, экономика фашистских государств развивалась на основе частной собственности и частнопредпринимательской инициативы, однако всё это было подчинено задачам государства.
В части отношений между рабочими и предпринимателями фашизм руководствовался принципами социал-дарвинизма : помогать сильнейшим, выкорчёвывая слабейших. В экономической практике это означало, с одной стороны, защиту интересов успешных предпринимателей, а с другой - уничтожение профсоюзов и других организаций рабочего класса ; «применение крайних форм насилия для подавления рабочего класса и всех трудящихся». Как писал в 1936 году Г. Сальвемини , говоря об ответственности налогоплательщиков за частнокапиталистические предприятия, государство тем самым покрывает за просчёты капиталистов: «прибыль - дело частное и индивидуальное; убыток - дело общественное и социальное». Фашистские правительства одобряли погоню за частнопредпринимательской прибылью и давали значительные поблажки крупным корпорациям, требуя взамен, чтобы вся их экономическая деятельность служила государственным интересам.
Существенным элементом экономической доктрины фашистских партий была вера в то, что экономические страдания эксплуатируемых классов уйдут в прошлое, как только нация завершит своё культурное и духовное возрождение; официальный гимн НСДАП « Хорст Вессель » обещал: «рабству осталось жить недолго» (нем. Die Knechtschaft dauert nur mehr kurze Zeit ). Однако поскольку вопросы уничтожения эксплуатации издавна ставились в Германии, в том числе, и германскими социал-демократами, на уровне рядовых членов НСДАП не было единства взглядов по этому вопросу, и часто их мнения по поводу экономической политики, которую они бы поддерживали, были диаметрально противоположными.
Приходя к власти, фашисты приспосабливали свою экономическую доктрину к политической конъюнктуре. В истории режимов, просуществовавших длительное время (например в Италии при Муссолини ), отмечаются регулярные, порой значительные пересмотры экономического курса. По мнению С. Пейна , с одной стороны, фашисты защищали частную собственность как «врождённую в понятия свободы и непосредственности индивидуальной личности», а с другой - в той или иной степени ограничивали развитие полномасштабного во всех отношениях капитализма.
В 1919 году на митинге на площади Сан Сеполькро в Милане Бенито Муссолини заявил:
Мы хотим быть аристократами и демократами, консерваторами и либералами, реакционерами и революционерами, легалистами и антилегалистами - в зависимости от обстоятельств времени, места и обстановки.
Впоследствии идеологи фашизма выступили и против пролетарского интернационализма , и против либерального капитализма , заявив, что их взгляды представляют собой некий третий путь (итал. terza via ), реальную альтернативу одновременно и капитализму свободной конкуренции (laissez-faire ), и плановой социалистической экономике (в их терминологии - коммунизму ). Фашисты выступали за корпоративизм и за классовое сотрудничество , полагая - в отличие от социалистов - что существование неравенства и разделение общества на классы - это благо. « Итальянская энциклопедия » в 1932 году писала в статье «Доктрина фашизма»: «Фашизм закрепляет неизбежное, продуктивное и благотворное неравенство людей ». В отличие от сторонников либерализма , фашисты приветствовали участие государства в урегулировании межклассовых противоречий.
Внешнеэкономическая политика фашистских государств исходила из необходимости достижения независимости от внешних рынков и иностранного капитала. Обеспечивая строгий контроль за импортом, перемещением финансов между страной и заграницей, в ряде случаев государство прибегало и к прямому запрету тех или иных внешнеторговых операций. Однако к автаркии эта экономическая система не стремилась, так как этот термин подразумевает полную замкнутость воспроизводственных процессов, исключая не только импорт, но и экспорт, в то время как от экспорта как источника валюты Италия не отказывалась.
Одной из важнейших сущностных характеристик экономики фашистских государств была чрезвычайно высокая степень их милитаризации - удельного веса военных статей в бюджете и совокупного продукта , идущего на военные нужды.

Политико-экономические доктрины фашистской Италии

Основная статья : Economy of Italy under Fascism, 1922-1943
Свой «Союз революционного действия» («Fasci d"azione rivoluzionaria») Муссолини создал ещё в 1915 году , имея за плечами почти 15-летний политический опыт, накопленный в рядах итальянских социалистов. Редактор изданий «Классовая борьба» с 1910 и « Avanti! » с 1912 года , Муссолини, с одной стороны, знал и анализировал настроения в обществе, а с другой, как журналист и политик, их формировал. Наиболее многочисленными и деятельными в Италии были профсоюзы , проводившие одну за другой забастовки в защиту прав трудящихся . В целом активность рабочего класса Италии была высока, и по итогам выборов итальянские социалисты набирали популярность.
Всё это приводило к встречному нарастанию обеспокоенности крупного капитала и среднего класса , чьи опасения грядущей революции усилились после победы Октябрьской революции в России и последовавшими за этим революциями в 1918 году Германии , а в 1919 - в Венгрии , Баварии и т.д. Тем временем в марте 1919 года Муссолини реорганизовал своих сторонников в Итальянские группы борьбы, (итал. Fasci italiani di combattimento ) (в 1921 году они влились в Национальную фашистскую партию ). Обозначив в программе требования против монархии, сената и финансовой олигарции, Муссолини привлёк симпатии мелкой буржуазии. На протяжении 1919-1921 годов его партия окончательно становится в оппозицию социал-демократическому рабочему движению, включаясь в карательные акции против рабочих организаций. Символической демонстрацией был поджог фашистами редакции «Аванти!», которую ещё недавно возглавлял сам Муссолини.
Ещё с 1919 года Муссолини как депутат сената устанавливает контакты с представителями влиятельных экономических и политических кругов. Видя, что традиционные правые партии неспособны справиться с ситуацией, они подсказали королю Виктору-Эммануилу III выбор в лице Муссолини, как личности, способной проводить твёрдую линию и обеспечить порядок. И когда король в 1922 году этот выбор сделал, назначенный им премьер-министром Бенито Муссолини заверил своих рекомендателей: новое (фашистское) «правительство обеспечит полную свободу частному предпринимательству и откажется от вмешательства в частный сектор».
Действительно, на протяжении первых четырёх лет (1922–1925), при министре финансов Альберто де Стефани курс соответствовал принципам невмешательства государства в экономику (laissez-faire ). Поощрялась свободная конкуренция; де Стефани сократил налоги, ослабил законодательный контроль и торговые ограничения, сократил бюджетные расходы и сбалансировал бюджет. Были приватизированы некоторые государственные монополии (например, телефонные сети). Действие некоторых прежних законов, введённых социалистами (например, о налоге на наследство ), было приостановлено. В этот период благосостояние выросло, и к середине 1920-х годов производство превзошло предвоенный уровень. Правда, всё это сопровождалось инфляцией. В этот период экономическая политика фашистской партии в основном следовала курсом классического либерализма , с добавлением элементов большего стимулирования отечественного производства по сравнению с внешней торговлей, а также балансирования бюджета. В своей речи, произнесённой в мае 1924 года , Муссолини ещё заявлял о поддержке прав трудящихся на забастовки.
По мере того, как Муссолини «укреплял вертикаль власти», идеи либерализма вытеснялись прецедентами государственного вмешательства в экономику, «свободная торговля - протекционизмом, а цели экономического роста формулировались на языке увещеваний и военно-командной терминологии». Под давлением «капитанов итальянской индустрии», требовавших для отечественных производителей защиты от внешней конкуренции и субсидий на внутреннем рынке, в 1925 году де Стефани ушёл в отставку. В 1926 году Муссолини выступил со страстной речью, требуя от финансистов остановить инфляцию и стабилизировать курс лиры . Он также ввёл официальный запрет на какие-либо забастовочные действия. При следующих министрах финансов, в 1927–1929 годах, Италия проводила дефляционную политику.
В годы мирового экономического кризиса 1929–33 годов Италия пострадала так же, как и другие страны с рыночной экономикой . Безработица выросла с 300,787 в 1929 году до 1,018,953 в 1933 году . В попытках остановить кризис правительство национализировало крупные банки, в ресурсах которых находились ценные бумаги крупных промышленных предприятий. Были также эмитированы новые ценные бумаги с тем, чтобы предоставить кредитные ресурсы банкам и приступить к оказанию финансовой помощи картелям (в Италии они назывались консорциумы, итал. consorzi ), которые создали в стране «капитаны индустрии» после 1922 года. Этим организациям правительство обещало поддержку в обмен на обязательство проводить ценовую политику в соответствии с ценами, которые должно было диктовать государство. Не в Германии, а именно в Италии силами бывших безработных, привлечённых на работу по госзаказу, уже в 1924 году была построена первая в мире автострада (нем. автобан ) Милан- Варезе .
В Италии был создан ряд смешанных по форме собственности предприятий, которые назывались итал. istituti или enti nazionali («институты» или «национальные предприятия»), целью которых было совместное управление крупными предприятиями. В этих институтах представители государства и частного сектора совместно находили компромиссные решения по определению экономического курса этих предприятий, их политики цен и заработной платы. По мнению правительства, эта задача была успешно решена, так как стране удалось пережить кризис, не покушаясь на частную собственность. В 1934 году министр сельского хозяйства Италии заявил: «В то время, как повсюду в мире частная собственность несёт тяжёлое бремя кризиса и страдает от его ударов, в Италии благодаря действиям фашистского правительства частная собственность не только сохранена, но даже и окрепла».
Совместная деятельность государства и крупных промышленников по управлению частными предприятиями вскоре вышла за пределы экономики в сферу политики, и тем самым родилась известная модель государственно- монополистического регулирования экономики, известная под именем корпоративизма . По окончании мирового кризиса, после 1934 года в Италии (как и других странах - см. О. Шпанн ) стали распространяться теории универсализма, составной частью которых была идея автаркии , как хотя бы временного способа избежать негативного влияния мирового рынка на национальную экономику. Многим казалось, что если бы не зависимость от внешних рынков, мирового кризиса можно было бы избежать. С этого времени во внешней торговле Италии начинают вводиться тарифные и нетарифные барьеры , и в 1935 году Муссолини торжественно объявил, что уже три четверти промышленного производства страны зависит не от внешнего рынка, а только от правительства.
Государство стало оказывать значительную финансовую поддержку крупнейшим предприятиям и банкам. Одним из первых такую помощь в размере 400 млн.лир получил металлургический трест Gio. Ansaldo & C. . Во время кризиса дефляции (после 1926 года ) господдержку получали такие банки, как Banco di Roma , Banco di Napoli и Banco di Sicilia . Для спасения крупных убыточных компаний в 1933 году Муссолини создал IRI - Институт реконструкции промышленности . К 1939 году через систему государственных корпораций IRI контролировал 20% объёма промышленного производства Италии (в т.ч. 75% выплавки чугуна и 90% в судостроении ), две трети средств телефонной связи, четверть электромоторов и около 1/6 другой техники.
Правительство Муссолини взяло на вооружение кейнсианскую модель расширения бюджетных расходов на общественные нужды с целью стимулирования платежеспособного спроса населения. В период между 1929 и 1934 годами объём этих расходов увеличился в три раза. По своей величине эти расходы стали крупнейшей статьёй бюджетных затрат, превышая даже расходы на военные нужды.
Убеждение в правильности курса на самообеспеченность как основу экономической безопасности страны окрепло после того, как в 1935 году Лига наций ввела санкции против Италии в связи с началом итало-эфиопской войны . Санкции не возымели ожидавшегося эффекта, так как Италия уже была готова к «автаркии». Более того, Муссолини даже «усугубил» эти санкции, введя строгий запрет на импорт многих потребительских товаров. Итальянцы поддержали кампанию поддержки отечественных производителей под лозунгом «Предпочитаю итальянские товары » (итал. Preferite il Prodotto Italiano ). В мае 1935 года правительство призвало граждан сдать все имевшиеся у них ценные бумаги других государств в Банк Италии. И хотя 15 июля 1936 года экономические санкции против Италии были сняты, курс страны на экономическое самообеспечение продолжился.
Корпоративистская модель в сочетании с кейнсианскими методами регулирования спроса действовала в Италии на протяжении всех 1930-х годов. К 1939 году доля государственных предприятий в экономике была в Италии наивысшей в мире по сравнению с другими странами с рыночной экономикой. Однако затем внешнеполитические амбиции фашистов привели к расширению военной активности за пределами страны. 17 июля 1936 года началась гражданская война в Испании , в которой Муссолини встал на сторону Франко против левых сил и стал снабжать его оружием и войсками.
Подписание 27 сентября 1940 года Тройственного пакта , включившее Италию в число стран Оси , повлекло за собой рост военных расходов. Необходимость перестроить организацию управления экономикой страны на военный лад повлекла необратимые нарушения в корпоративистской модели: теперь правительству приходилось заставлять промышленников финансировать то, что они воспринимали как бедствие. Но экономика функционировала; её коллапс наступил лишь после высадка в Италии англо-американских сил , повлекшей за собой разрушение политической, а следом и экономической инфраструктуры. Ещё до конца Второй мировой войны экономика Италии была разрушена, и в 1944 году доход на душу населения упал до уровня начала XX века.

Политико-экономические доктрины фашистской Германии

Основные статьи : Экономика Третьего рейха , Программа Рейнгардта
Ссылаясь на ряд высказываний самого Гитлера и документы НСДАП , иногда полагают, что в Германии при Гитлере экономическими доктринами пренебрегали. Действительно, на заре немецкого фашизма, в 1922 году Гитлер написал: «мировая история учит нас, что ни один человек ещё не стал великим благодаря экономике, но зато очень многие из-за неё пострадали», и сделал вывод, что «экономика - это нечто малозначительное». Рассуждая, что Гитлер и его соратники сильно идеализировали историю, делая упор на «небольшая группа людей, вооружённых высшими идеалами» как её творцов, Г. Тёрнер полагает, что они игнорировали все экономические проблемы, якобы из-за того, что они были для них «слишком материальны». В подтверждение американский учёный цитирует Гитлера, обвинявшего всех своих предшественников вплоть до Бисмарка за то, что они «подчинили нацию материализму», делая упор более на мирном экономическом развитии, нежели на военной экспансии. Отсюда Тёрнер делает вывод, что ясно определённой экономической программы у немецкого фашизма не было. Однако до 1933 года целесообразно говорить не об экономических доктринах немецкого фашизма, а лишь о программных заявлениях, рассчитанных на политическую конъюнктуру и не проверенных временем - в отличие от Италии, где Муссолини, находясь у власти ещё с 1922 года , неоднократно менял не только набор лозунгов, но и реальный экономический курс.
Воззвания « Программы „25 пунктов” »: против нетрудовых и лёгких доходов (п.11), за конфискацию результатов личного обогащения в войну (п.12) и национализацию трестов и акционерных обществ (п.13), за участие рабочих в прибылях крупных коммерческих предприятий (п.14), достойное пенсионное обеспечения (п.15), за земельную реформу и безвозмездную конфискацию земель для общественных нужд и т.п. были обращены лишь к избирателям 1920 года, когда эту программу составили. В 1924 году её соавтор, Готфрид Федер , разработал новый проект программы, в 39 пунктов, где что-то было усилено, что-то заменено, и многое добавлено. Но после 1925 года Гитлер прекратил обсуждать программу партии, отговариваясь, что она «неколебима». Он никогда не выносил её на общественное обсуждение, не ссылался на её положения, а в « Mein Kampf » лишь вскользь упомянул её: «т.н. программа Движения».
До прихода к власти сопоставления, которые Гитлер делал со взглядами своих главных противников на германской политической арене - социал-демократов и коммунистов - также зависели от конъюнктуры. На Первомай 1927 года фюрер заявил: «мы - социалисты, мы - враги экономической системы капитализма». Но после этого Гитлер систематически отчуждался от отождествления с марксистами: «мы ничего не имеем общего с марксистским социализмом», «марксизм против частной собственности, а настоящий [национал-]социализм - нет» и пр. Ещё позже он восклицал: «Социализм? Уже само слово неудачно… Что такое на самом деле социализм? Если у человека есть что-то на еду и что-то на удовольствия - это и есть социализм».
Примечательны и его рассуждения о причинах «провала» социал-демократии. «Национал-социализм - вот чем мог бы стать марксизм, если бы отбросил все бредовые идеи о демократии… Зачем социализировать банки и заводы? Мы социализируем человеческие души». 24 марта 1942 года в частной беседе Гитлер сказал, что он «абсолютно настаивает на защите частной собственности» и за поощрение частнопредпринимательской инициативы. В другой беседе он высказался за то, чтобы у государства были полномочия регулировать использование частной собственности на благо народа. И, наконец, однажды он изрёк, что «Главная черта нашей экономической теории состоит в том, что у нас никакой теории нет». Эту фразу Г.-И. Браун всерьёз трактует так: «Гитлер ясно верил, что недостаток точной экономической программы был одной из предпосылок силы нацистской партии».
Рассуждения о социал-дарвинизме как одной из основ политических взглядов Гитлера , о естественном отборе как ведущей силе развития общества человеческих индивидов, о беспощадной борьбе между странами и расами , в которой должно победить сильное централизованное государство, которым руководят сверхчеловеки и т. п. - всё это, сосредотачиваясь на индивидуальных чертах Гитлера, уводит разговор в сторону от вопроса: на каких концептуальных основах экономика Германии на протяжении 12 лет обеспечивала такой потенциал, справиться с которым оказалось возможным лишь коллективными усилиями всех крупнейших государств мира, невзирая на их идейно-политические разногласия.
1933-1939 годы
Став в 1933 году рейхсканцлером , Гитлер уже 17 марта вернул на должность президента Рейхсбанка Яльмара Шахта - на тот момент главного представителя американской финансовой корпорации Дж. П. Моргана . Одновременно с этим предшественник Шахта в Рейхсбанке (1930–33) и бывший канцлер (1925–26) Ганс Лютер (в 1924 представлял Германию при обсуждении плана Дауэса ) был направлен послом в США .
Бывшая партийная принадлежность обоих (Шахт некогда был членом НДП , Лютер - ННДП ) не имела решающего значения ни для экономического курса страны, ни для организации внешних денежных потоков для обеспечения экономики Германии денежными ресурсами. От последствий мирового экономического кризиса и Лютер, и, на первых порах, Шахт защищали экономику Германии методами, которые впоследствии назвали кейнсианскими . М. Калецкий и др. обозначали эту разновидность термином « милитаристское кейнсианство ».
Государство пошло на широкомасштабные затраты на стройки общественного значения , которые покрывались за счёт дефицитного финансирования из бюджета . Так, например, были постоены сотни километров знаменитых немецких автобанов . Первый автобан Кёльн-Бонн , построенный силами бывших безработных, был открыт ещё до Гитлера, 6 августа 1932 года . Но после 1933 года, когда автодорожное строительство возглавил Ф. Тодт , его организация довела протяжённость автобанов со 108 км в 1935 до 3736 км в 1940 году . Безработица , достигавшая в начале 1933 года 30%, стала резко падать.
Проведение этой политики было бы невозможным без жёсткого контроля за двумя составляющими инфляции - ростом цен по инициативе капиталистов и ростом зарплаты по требованию профсоюзов. Фашисты запретили профсоюзы и забастовки, одновременно обеспечив строгий контроль за ценами. В июне 1933 года была запущена « Программа Рейнгардта », названная по имени статс-секретаря министерства финансов Фрица Рейнгардта (не путать с « Операцией Рейнхард »). Это был обширный инфраструктурный проект, где косвенные поощрительные меры (сокращение налогов) использовались для стимулирования прямых капиталовложений в общественно-значимые проекты - не только автобаны, но и железнодорожные и водные пути сообщения. Побочным его результатом стал рост спроса населения на автомобили.
Все эти меры позволили избежать инфляции . Предпосылки этого экономисты видят, отчасти, во введении фидуциарных (фиатных ) средств обращения. Их выпускало казначейство без необходимого золотого покрытия из резервов Рейхсбанка .
Вскоре Я. Шахту были предоставлены ещё более широкие полномочия, и в августе 1934 года он возглавил министерство экономики. За программой Рейнгардта последовал ряд других похожих инициатив. С 666 тысяч в 1933 году число строительных рабочих возросло к 1936 году до 2 миллионов. В 1936 году доля военных расходов в ВНП Германии составляла 10% - выше, чем в любой другой стране Европы. Но этот показатель продолжал расти и впоследствии. Часть военных расходов составляли стратегические закупки государством продовольствия и промтоваров.
1936 год оказался для немецкой экономики критичным: цены на сырьё (основной объём импорта) стали расти, а на готовые изделия (основной объём экспорта) падать. Дефицит торгового баланса казался неизбежным. Однако здесь Гитлер, следом за Муссолини взял курс на самообеспечение народного хозяйства. Однако Германия сильнее, нежели Италия, зависела от импорта сырья, и потому задача полной автаркии здесь не ставилась. Вместо этого, в числе торговых партнёров была выделена группа государств, на которые Германия сделала политическую ставку. Помимо Италии это были: Болгария, Венгрия, Румыния, Греция, Югославия. С ними торговля поощрялась (к 1938 году более более половины их экспорта шло в Германию), одновременно свёртываясь с теми, кто не вошёл в преференциальный список - за исключением Англии и США, объём и состав товарооборота с которыми министерство экономики регулировало, ориентируясь на ранее налаженную систему связей, в которой доминировали интересы крупнейших И.Г.Фарбен и других немецких корпораций. Дифференцированная внешнеторговая политика помогла Германии укрепить и своё политическое влияние в южной Европе и на Балканах.
В особую зону внимания Шахт выделил оборот с США - страной, на чьи экономические интересы сориентировали американцы Дауэс , а затем Юнг систему выплаты репараций, и интересы чьих банков на посту посла тщательно оберегал в 1933–38 году Ганс Лютер - предшественник Шахта в Рейхсбанке и Гитлера - на посту рейхсканцлера. Акции дочерней компании «ИГ Фарбениндустри» котировались в США всю войну, и американцы получали по ним доходы. Шахт разработал механизм «тонкой подстройки» платёжного баланса с США, назначив для расчётов с ними ряд уполномоченных банков - в частности, Дж. П. Морган. Эти банки вели частные и корпоративные счета в долларах немцев и германских компаний. Американским фирмам - экспортёрам в Германию при этом выдавались бумаги (англ. scrips ), представлявшие разрешение на встречную закупку в Германии товаров на означенную сумму. Из этих же сумм американцам, путешествовавшим по фашистской Германии, выдавались дорожные чеки .
Организационно не только внешняя торговля Германии, но и внутренний оборот были завязаны, в основном, на картели, монополии и олигополии, чьи интересы государство защищало.
Монополистическое фиксирование цен стало правилом для большинства отраслей; картели образовывались не только в тяжёлой промышленности и других широко развитых отраслях… Картели и квази- картели, большие и малые, устанавливали цены, квоты производства и фиксировали раздел рынков, извлекая монопольную прибыль.
- Arthur Schweitzer . Big Business in the Third Reich.
Здесь в новую силу заработала унаследованная ещё со времён военно-закупочного комитета Первой мировой войны структура, которую ещё в 1919 году немецкие милитаристы заботливо воссоздали под названием « Имперский союз германской промышленности ». 19 июня 1933 года он был объединён, вместе с Федерацией ассоциаций работодателей, в состав единого Имперского управления немецкой промышленностью , где доминировали крупнейшие представители военно-промышленного комплекса (ВПК) Германии.
В отличие от коммунистов, Гитлер не боролся с частнособственническими интересами, а их поощрял. Однако наибольшую выгоду от этого стал получать не « средний класс », на чьих голосах Гитлер пришёл к власти, а крупнейшие капиталисты, к которым вскоре добавился и ряд высокопоставленных генералов. Соответствующий треугольник экономической власти (партийные бонзы - большой бизнес - генералы), по мнению Швейцера, сформировался уже к 1938 году. Идеи социализма для среднего класса, считает автор, были отброшены, коллективные договоры и профсоюзы поставлены под запрет. Интересы монополий, получавших от государства преимущественную поддержку по сравнению с мелкими предпринимателями, и извлекавших сверхприбыли, всё более срастались с интересами фашистского правительства . Отмечается, что идеи огосударствления в это время в Германии были менее популярны, чем на Западе.
С началом захвата сопредельных территорий и переходом к ведению прямых военных действий Германия немедленно включала ресурсы захваченных стран в свой экономический оборот. При этом (см. План Бакке , «План голода») для собственного выживания этим территориям часто оставлялось ниже прожиточного минимума. Ещё до войны в системе принудительного труда были созданы трудовые лагеря , куда направлялись «нежелательные элементы» (нем. unzuverlassige Elemente ): гомосексуалисты , бродяги и пр. Принудительный труд практиковался и в пенитенциарной системе , куда при фашистах, помимо уголовных преступников, стали в массовом порядке поступать коммунисты , евреи и некоторые инакомыслящие.
К 1944 году от 1/5 до 1/4 всей рабочей силы в Германии были иностранцами, включая гражданских лиц и военнопленных . Сотни тысяч евреев, славян и представителей других народов составляли ресурс практически бесплатной, рабской рабочей силы на заводах Тиссена , Круппа , IG Farben ; не была исключением и Fordwerke - дочерняя фирма Ford Motor Company . Фактически не было ни одного более-менее крупного промышленного или сельскохозяйственного предприятия, где не применялся бы рабский труд военнопленных или интернированных лиц. В случае успеха операции «Морской лев» этот контингент должны были пополнить и граждане Великобритании .
Аннексированные , захваченные территории, а также страны, где фашисты насадили марионеточные режимы , продавали Германии сырьё и сельскохозяйственную продукцию по минимальным ценам. В этом плане цель борьбы за жизненное пространство на Востоке (нем. Lebensraum im Osten ), выдвинутая Гитлером ещё в «Майн кампф», давала немецкой экономике ощутимые результаты, даже несмотря на партизанское движение в СССР . На западе Европы сокращение потребностей экономик подвластных стран также использовалось в пользу Германии; так, около 2/3 вагонного парка Франции на захваченной немцами территории использовалось для перевозки грузов в Германию.
Таким образом, в первые годы активных военных действий население Германии не ощутило этого на своём жизненном уровне. В отличие от большинства стран, Германия практически не увеличила уровень налогов, и если в 1941 году в Великобритании подоходный налог достигал 23,7%, то в Германии - только 13,7%. Однако после 1942 года доля военных расходов стала расти, и по мере потерь ранее оккупированных территорий в СССР Германия была вынуждена проводить реструктуризацию своих производственных мощностей. Гражданское производство свёртывалось; где возможно, организовывалось производство товаров для армии, и на этих предприятиях вводилась военная администрация.

Политико-экономические доктрины фашистской Испании

В отличие от Италии и Германии, в Первой мировой войне Испания соблюдала нейтралитет. С начала XX века страна попала в зависимость от английского и французского капитала. На их долю в 1915 году приходилось, соответственно, 54% и 34,5% прямых иностранных вложений. Но по окончании войны промышленность Испании лишилась выгодной конъюнктуры на мировом рынке, а иностранные инвесторы переключились на более выгодные объекты. Как результат, сокращение производства в ряде отраслей и внешнеторговый дефицит привели к инфляции и росту безработицы. Не был решён и земельный вопрос, в связи с чем известную силу имел класс помещиков- латифундистов , а сельское хозяйство было отсталым.
Отличалась Испания и по типу социалистических идей, доминировавших в начале XX века в широких массах: в отличие от социал-демократии в Западной и Восточной Европе, здесь преобладал анархо-синдикализм . Рабочий класс страны был слаб и малочислен; главный рупор его интересов - Национальная Конфедерация труда - образовался лишь в 1911 году , охватывая при этом поначалу не всю страну, а лишь Каталонию . Ещё позже оформился в Испании и левый фланг социалистического движения: первая компартия (ИКП) здесь образовалась только в 1920 году , и к моменту выхода из подполья в 1931 году КПИ насчитывала всего 800 человек .
Вместе с тем, ещё в 1919 году правительство графа Романонеса приняло в Испании декреты о 8-часовом рабочем дне, о страховании по старости и о пособиях по безработице, упредив этим появление соответствующих требований в программах оппозиции. К 1921 году процесс разработки земельной, а также других демократических реформ, продолжавшийся в кортесах , стал встречать сопротивление латифундистов, потребовавших создать правительство «твёрдой руки». 8 марта 1921 года трое каталонских анархистов застрелили председателя Совета Министров Э. Дато . Демократические процессы бывли прерваны; предпринятая через несколько месяцев авантюра в Марокко обернулась разгромом испанской армии при Анвале , за которой последовал мощный общественный протест, поддержанный всеми партиями антимонархической оппозиции. Путч 13 сентября 1923 года генерала М. Примо де Ривера был, словами Д. Рэтклифа, лишь «попыткой остановить часы политической истории Испании».

Тесты.

Тест № 1

1. Что является предметом экономической политики как науки

а) совокупность мероприятий и ограничений правового характера, направленных на создание условий для эффективного взаимодействия самостоятельных экономических субъектов;
б) целенаправленное создание рамочных условий в рыночной экономике и целенаправленное воздействие на экономические процессы;
в) поведение государства в экономике, которое призвано обозначить и выразить совокупную волю общества и выполнить ее в решениях и действиях правительства, характеризующих экономические процессы;
г) все вышеперечисленное.

2. Политика в отношении правовых норм, регулирующую экономическую деятельность, политика в отношении экономического порядка, интеграционная и внешняя политика, политика воздействия на хозяйственные процессы, политика роста и структурная политика, политика охраны окружающей среды, - это:

а) инструменты экономической политики;
б) области экономической политики;
в) задачи экономической политики;
г) стратегические отправные точки.

3. Какие и перечисленных функций не являются задачами аллокационной политики

а) государственные заказы частному бизнесу и собственная государственна производственная деятельность;
б) судопроизводство и осуществление власти;
в) распределение ресурсов между различными сферами в частном секторе через субсидии, трансферты, налоги и сборы;
г) все выше перечисленное является задачами аллокационной политики.

4. Какие из предоставленных экономических порядков не рассматриваются в теории В. Ойкена
и т.д.................

На смену существовавшей в Германии с 1919 по 1932 г. Веймарской республике парламентского типа пришел гитлеровский тоталитарный режим. Произошло это на волне тяжелого экономического кри- шеа 1929-1933 гг., который в Германии протекал особенно остро. Своей низшей точки падение производства достигло в 1932 г.: индекс промышленного производства I подразделения составил 50,2, II подразделения - 77,7 (1928=100).
Течение кризиса в Германии имело свои особенности и усугублялось рядом обстоятельств: в первую очередь - отсутствием колоний (Германия лишилась их и части своей территории по Версальскому договору), большой иностранной задолженностью и репарационными обязательствами, общим обеднением страны после первой мировой войны и возникшим в общественном сознании устойчивым чувством униженности и ущемленности.
Примерно с начала 1933 г. внутренние силы германской экономической системы начали работать на преодоление циклического кри- шеа; этому же в существенной мере способствовали искусственные мероприятия фашистского режима (главным образом открытая и замаскированная милитаризация экономики).
Германский фашизм имел в качестве своих составляющих особую идеологию, политическую систему, экономическую политику. Доктрина германского фашизма явилась порождением конкретных исторических условий и обстоятельств, она послужила своего рода ответной и защитной реакцией социального организма на эти тяжелейшие кризисные условия. Вызревая на протяжении достаточно длительного периода, фашистская доктрина впитала в себя (подчас в гипертрофированной форме) многие традиционные германские -ценности, аккумулировала сложившиеся в общественном сознании образы и стереотипы. "Гак, особое, центральное место занял в ней столь дорогой для немцев после франко-прусской войны 1870-1871 гг., ставший национальным символ армии. Фашистская идеология вселяла надежды на возрождение этого поруганного и попранного Версальским миром символа, который всегда ранее наполнял душу немцев чувством гордости, единства и могущества. Как пишет Э. Канетти, «буржуа и рабочий, крестьянин и ученый, католик и протестант, прусак и баварец - все они видели в армии символ нации», «вера во всеобщую воинскую службу, убежденность в ее глубинной значимости, благоговение перед ней- псе это имело гораздо большее влияние, чем традиционная религия».
м.(/иАпцшлшис стремление немцем К порядку II ДИСЦІІплине, ионитаІПІ(тгударетма п верховном власні и т. д.
Попеки корнем и истоком фашизма и его идеологии застшзляюі некоторых исследователей вспомнить о коварных советах Н. Макиавелли. Не вызывает сомнений, что концепция абсолютного государства, стоящего выше всех нравственных устоев, обладающего правом как угодно распоряжаться своими подданными, разработанная в середине XIX в. профессором А. Лассоном, опиравшимся в свою очередь на некоторые идеи Фихте, была взята на вооружение и «обыграна» авторами "фашистской доктрины. Усматривается определенная преемственность с политикой Бисмарка, утверждавшего: «Сила порождает право, война есть единственный закон» и «единственное лекарство болеющих наций».
Анализируя истоки проводимой Гитлером экономической политики, стоит обратиться к вышедшей в 1842 г. работе Ф. Листа «Национальная система политической экономии». Одной из ее центральных идей, явно перекликающейся с экономическими установками фашизма, была идея о необходимости проведения Германией политики полного протекционизма и экономического изоляционизма, сочетающегося с экспансией в досягаемые европейские страны.
Все эти явления бесспорно важны, и их изучение проливает некоторый свет на происхождение тех или иных элементов фашистской доктрины; ряд этих прошлых концепций, питавших ее в той или иной мере, можно было бы продолжить. Но они столь существенно отстоят во времени, что создают скорее общий историко-идейный фон, "чем прямой источник фашистских воззрений.
Достаточно сложный вопрос о теоретической основе экономической политики гитлеровского правительства заставляет обратиться в первую очередь к периоду, непосредственно предшествовавшему приходу фашистов к власти. Существовал ли тогда некий теоретически Гг фундамент, на котором выросла вся система экономических мероприятий национал-социалистической партии?
Можно с уверенностью сказать, что какой-либо обширной и основательной экономической теории не существовало. Но был определенный идейный багаж, с которым партия пришла к власти. Багаж этот включал в себя в качестве важной составляющей работы видного деятеля партии Готфрида Федера: «Манифест о сокрушении процентной кабалы денег» (1919), «Германское государство на национальной основе» (1931), сборник статей «Борьба против финансовых магнатов» (1933), названные Гитлером катехизисом всей фашистской литературы. Федер был также автором написанной еще в 1920 г. программы национал-социалистической партии и дополнений к ней 1932 г., ему же принадлежит авторство основных программных заявлений партии по экономическим вопросам, он же руководил экономическим отделом партии.
Но, несмотря на все это, Федера, по-видимому, нельзя считать в полной мере теоретическим разработчиком экономических реформ фашизма, ибо многие "из настойчиво и запальчиво отстаиваемых им идей так и остались своего рода пропагандистскими клише, сыгравшими свою идеологическую роль, но не нашедшими никакого реального воплощения в проводимых с 1933 г. реформах.
Опираясь на разработанную В. Зомбартом концепцию о нациях героических и нациях торгующих (работа Зомбарта «Герои и торговцы» вышла в 1915 г.; до этого он развивал схожие идеи в книге «Бур-
. uw дї7і* і , f , ч"сдир ілриіІЛ Г in мі рпссуждешін ил постоянном про- І ЮНОСТИ НЛГІІ НП ХОЯНИСТИН, стреми шугогн к.Л П"І ІІОІІ II а Ж Hilt1 И потому I gt;11 ПЗУ иного «хищническим духом», хозяйству, р У СС.Ч ИГУ иному и У инле"гнорепме потребностей и обладающему «творческим духом», если у Зомбарта в роли наций торгующих и потому низших вы стули то евреи, то англичане, то Федер хищнический дух наживы свивает исключительно с нацией евреев. Распространяясь и подчиняя к* всех и вся, хищнический дух породил тяжелую, тяготеющую над ¦м миром болезнь - мамонизм, которая, как скрытая чума, как -мій яд, проникает в народы всего мира.
Что же более конкретно Федер понимает под мамонизмом и в чем у тит его источник? Первопричина всех бед -- ссудный процент, ТУ лая кабала денег, которой Федер посвящает свою раннюю работу. 11 іепно щ ]ент создает нетрудовой и бесконечный приток благ, все -".lee распаляющий «хищнический дух». Ну а сам мамонизм включает в себя: 1) международную плутократию, или «Золотой интернационал», где господствуют евреи; 2) умонастроение этой международной плутократии; 3) всеобщее стремление к наживе, охватившее широкие слои народа. «Созидательный, творческий труд сделался рабом, и хитроумно-хищнический, вечно подвижный иудейский ростовщический дух владычествует над миром». «Ссудный капитал настолько могущественнее промышленного капитала, что великие денежные силы Могут быть побеждены только посредством сокрушения процентной кабалы». Отношение ссудного капитала к крупному промышленному капиталу, по подсчетам Федера, составляет 20:1. В сферу действия процентной кабалы, как утверждает Федер, попадают вся сфера кредитных отношений, все банковское дело, биржевые операции.
Эти рассуждения нашли отражение в программе национал-социалистической партии. В разделе, который так и именовался - «Сокрушение процентной кабалы», выдвигалось требование «огосударствления всей денежной и кредитной системы... и создание государственной системы безналичных расчетов». Кроме того, основными пунктами экономической программы были:

огосударствление всех обобществленных трестов и участие в прибылях предприятий;
создание здорового среднего сословия и его сохранение;
проведение земельной реформы и издание закона о безвозмездном отчуждении земли на общественные цели, отмена земельной ренты и спекуляции землей.

В дополнениях к программе, принятых в 1932 г., говорилось о создании общественных работ на 2 млн человек и ассигновании на эти цели 5 млрд марок, создании кредитов Рейхсбанком на 3 млрд марок, перестройке долгов германского хозяйства путем централизации пгех публичных и частных долгов в одном генеральном долговом институте, всеобщем понижении процента.
Однако не все пункты официально принятой программы нашли себе осуществление. Так, когда встала задача проведения банковской реформы, все демагогические призывы об уничтожении процентной кабалы были забыты. Возглавивший комитет по банковской реформе председатель Рейхсбанка Шахт отверг всякую мысль об огосударствлении частных банков и дал отповедь всем призывам о сокрушении процентной кабалы. «Принципиальная установка против капитала бессмысленна. Лопата садовника, плуг крестьянина, машина промыш-
¦ ъа V* 17 J1 J1J I" \)ii\ її і ІІ
ji.vHtrnuum* результаты., t [оэтому отдача таких
благ и ссуду и получение вознаграждении за закую ссуду неизбежны для прогресса немкою парода. Ссудный капитал полезен. Л уплата процента необходима, если хотят употреблять ссудный капитал»3.
Громкий лозунг о безвозмездном отчуждении земель был также ¦ забыт. На практике речь шла главным образом об отчуждении за приличное вознаграждение и только земель, находящихся в обладании не истинных германцев, заброшенных и не возделываемых. Безвозмездно же предполагалось отчуждать лишь земли, приобретенные вразрез е германскими1 законами.
Надо отметить, что и сам Федер, сомневаясь, видимо, в практической возможности сокрушения процентной кабалы и осуществимости ряда других, может быть; и привлекательных для масс требований, в работе «Германское государство на национальной и социальной основе» (1931) изложил, по сути, более умеренную и реалистичную- экономическую программу, на которую также нередко ссылались как на официальную партийную программу. В ней принципиально признавалась и ставилась под государственную защиту частная собственность, не было никаких требований огосударствления банков, за исключением Рейхсбанка, который фактически и так зависел от правительства,
Федера, таким образом, можно лишь условно назвать разработчиком теоретической концепции экономических реформ фашизма. Его скорее можно считать создателем некого привлекательного для масс и отвечающего их ожиданиям имиджа этой предстоящей реформы.
Возможно, не в меньшей, а даже в большей степени, чем демагогические и открыто пропагандистские работы Федера, на общую направленность практических реформ повлияла концепция убитого в 1922 г. террористами видного германского промышленника и политического деятеля В. Ратенау (как это ни парадоксально, еврея по национальности). В ряде своих работ («Новое хозяйство», «Новое государство») Ратенау обозначает «план будущего здания», рисует в общих чертах «всеобъемлющий новый хозяйственный порядок», тот «строй, к которому мы идем». В противоположность хаотичной борьбе всех против всех, приводящей к постоянным трениям и конфликтам, рвачеству и спекуляции, новый строй будет проникнут общей волей, все хозяйство будет вестись планомерно на основе научной организации. При этом многое будет зависеть от единства нации, ее способности примирить и объединить все свои силы и направить их на творческую работу в интересах государства и народного хозяйства,
В том критическом положении, в котором Германия оказалась в результате первой мировой войны, по мнению Ратенау, всякая неограниченная свобода конкуренции (подразумевающая право на праздность, право на локаут, на использование в личных интересах оплачиваемой рабочей силы, право на свободный ввоз и вывоз товаров н право на произвольное помещение капитала), ложный индивидуализм и своенравие, дешевое разнообразие опасны, губительны и недопустимы. Все это должно быть заменено единством воли ставшего сознательным организма.
Но каким рисуется Ратенау этот единый организм? Он ведет речь о необходимости объединения как предприятий, производящих однородную продукцию, так и предприятий, выполняющих последовательные
одни в "изготовлении продукта (т. ¦¦ горизонтальное и пертикаль- г объединение). Части такого объединении, но словам Ратенау, іаимчески переплетаются, связанные между собой горизонтально вертикально в живое единство, с единообразным пониманием, сужде- ем, силой и волей; не конфедерация, а организм.
Объединение промышленности осуществляет предварительный учет его спроса на товары внутри страны, принимает единые решения их производстве, ценах, времени поставок, способах платежа, рас- еделемии работы, расширении или ограничении производства внутри ьедмиепия. С появлением таких объединений устраняется множество нужных торговых посредников и соответственно расходов, связан- ¦IX с их деятельностью. Упорядоченное движение товаров упорядочи- 1-т и дь,)ние денег, сокращается нагрузка на банки, падает про- пт.
Такие крупные объединения имеют тесные и своеобразные отно- чшя с государством, в основу которых кладется принцип: «государ- 10 может требовать, когда оно дает, и оно должно давать там, где і требует». Что же государство дает синдикату-объединению? Оно ¦г ему, по словам Ратенау, широкий круг прав, монопольных по іему характеру: право отказа в приеме вновь вступающим в объедите, право монопольной продажи произведенных или ввезенных ларов, право ликвидации бесхозяйственных предприятий. Государство lt; притязает на надзор за управлением объединениями (представи- ІН государства входят в состав правления), требует отчисления с.«іходо-в объединения в свою пользу, которые и составляют основу государственных доходов.
Такое новое хозяйство, по мнению Ратенау, не будет хозяйством государственным; оно будет объединенным общественной волей частным хозяйством, которое нуждается в содействии государства.
Придя к власти, гитлеровское правительство стало быстро и решительно проводить политику, направленную на установление «нового порядка», при котором экономический, военный потенциал Германии будет максимизирован, и страна таким образом возродит свою былую мощь и влияние.
«Новый порядок» основывался на ряде принципов и мероприятий, ставших основой и сутью экономической политики фашизма. К ним следует отнести: принудительное картелирование промышленности, ликвидацию свободы торговли и свободных рынков, контроль над ценами п заработной платой, централизованное административное распределение трудовых и материальных ресурсов, жесткое ограничение управленческих функций и управленческих свобод предпринимателей при переходе всей полноты власти к партийным функционерам, стремление к максимальной самообеспеченности всеми ресурсами, в первую очередь продовольствием и сырьем, протекционистская (меркантилистская) внешнеторговая политика.
Практически сразу после прихода к власти Гитлера широко распропагандированные антикапиталистические лозунги были забыты. Летом 1933 г. осуществляются жестокие расправы над непослушными штурмовыми отрядами (еще недавно бывшими главной опорой режима) и их высшими начальниками, требовавшими осуществления антика виталистических лозунгов. Гитлер объявляет о завершении революции и переходе к эволюционному этапу. Продолжающие борьбу объявляются врагами нации.
ijMiuiHvru начали e репрппа*
причині тех многочисленных иродириятий, которые 11 последние годы существования Бсіімарскоп республики оказались под контролем государства н результате скупки им контрольного пакета их акций, субсидирования и санирования (по некоторым данным, 65% акционерных капиталов оказались к концу 1932 г. в руках государственной власти).
Такой усилившийся в разросшийся государственный контроль стеснял крупный бизнес и вызывал постоянную критику с его стороны. Желая успокоить руководящие круги монополистического капитала и крупных промышленников, многие из которых, полностью поддерживая нацистские завоевательные и военные устремления, оказывали всяческое содействие фашистскому режиму и занимали ведущие позиции в национал-социалистических структурах, в мае 1933 г. правительство выпускает сообщение, которое гласит, что «всякое насильственное вмешательство (в хозяйство) должно быть прекращено и будет прекращено».
Министром народного хозяйства в начале 1933 г. был назначен принципиальный противник антикапиталистических экспериментов, директор крупнейшего страхового общества доктор Курт Шмитт, который в своей программной речи подчеркивал: «Задачи, поставленные перед германским хозяйством, могут быть разрешены только самим хозяйством... Государство должно управлять и с помощью своей экономической политики руководить хозяйством, но не должно само хозяйствовать» Г Директором Рейхсбанка (центрального банка) стал директор одного из крупнейших частных банков Германии - Данат- банка - Яльмар Шахт. Крупнейшему промышленнику Ф. Тиссену были предоставлены неограниченные, практически диктаторские полномочия в управлении огромной высокоиндустриальной областью - он был назначен статс-секретарем Западной Германии, В созданный Гитлером в июле 1933 г. Генеральный совет хозяйства вошли банкиры и промышленники, руководители крупнейших концернов и трестов.
Таким образом, в первое время нахождения фашистов у власти:* крупный капитал в существенной мере определял, а подчас и диктовал направления экономического развития, активно участвовал в разработке программы государственного строительства. Однако уже через год положение стало меняться. Многочисленные интриги в партийных структурах, необходимость военных приготовлений повлекли за собой отстранение промышленников от власти. Они все более были вынуждены следовать той политике, которая ими не разделялась; они уже не обладали свободой противостоять режиму и противиться его мероприятиям, не подвергая себя при этом опасности. Конечно... не все, как Тисс.ен, попали впоследствии в концентрационные лагеря. Большинство мирилось с расширением контроля государства и партийных вождей над бизнесом и подчинялось приказам. Приходилось мириться и со все более частым появлением партийных вождей на руководящих должностях в бизнесе.
Политика принудительного картелирования промышленности, проводимая Гитлером, по своему духу и направлению удивительно совпадает с разработанной В. Ратенау схемой будущего развития, описанной выше. В результате принятия ряда законов германская экономика, и ранее отличавшаяся высоким уровнем концентрации и государствен
ь Цит, по: Сегалл Я. Е. Очерки экономической политики германского фашизма. С. 47.
тми ушулмршшпия, іишетине превратилась в единый организм фюрером по главе п сложной иерархической системой Власти И упр.шде-
ВИЛ.
Начало было положено Законом о принудительном картелировании or 15 июля 1933 г., дававшим министру народного Хозяйства широкие права по объединению предприятий и принудительному присоединению к таким объединениям (картелям) самостоятельных предприя- П!ii-конкурентов, по запрещению создания новых предприятий в данной отрасли и т. д. Дальнейшее развитие эта политика получила в Законе о подготовке органического построения германского хозяйства от 27 февраля 1934 г., который завершил формирование системы, полностью подчинившей отдельные предприятия интересам целого, г. е. интепесам фашистского военного государства.
Теш 7 вершиной германской экономики была Национальная экономическая палата, которая координировала и руководила деятельностью национальных групп индустрии (эти группы формировались как по функциональному, так и по территориальному принципам).
(Следующей ступенью были картели, относившиеся к экономической группе, как дочерняя компания относится к родительской. В целом картель действовал самостоятельно, но он должен был служить целям в действовать в соответствии с программой вышестоящей группы.
Помимо традиционно присущих картелям функций п0 определению к ограничению объема выпуска, установлению цен и условий торговли, распределению рынков, картели фашистского периода осуществляли контроль над распределением сырья и внешней торговлей, рынком капиталов, процессом инвестирования, устанавливали уровень заработной платы и процента. Министр народного хозяйства по закону 1934 г. обладал правом объявлять вышеназванные промышленные объединения единственными представителями данной отрасли, создавать, распускать или сливать их, менять уставы, назначать и снимать п.ч руководителей. Проведение политики принудительного картелирования означало практически полную ликвидацию системы свободной конкуренции и свободного рыночного хозяйства.
В основу всей системы был положен фюрер-принцип (принцип вождя). Вожди разных уровней, ОТ руководителя-собстценника предприятия до фюрера всего германского хозяйства, образовывали полувоенную иерархическую пирамиду власти, жестко подчинявшую «вождя» поменьше «вождю» вышестоящему и обеспечивавшую тем самым быстрое и беспрекословное выполнение решений центральной власти.
І Іодчинение работников вождю-руководителю предприятия было строго обязательным и беспрекословным. Принцип ВОЖДЯ, утверждал министр народного хозяйства К- Шмитт, заменяет голосования аа собраниях. По его мнению, всей новой структуре германского хозяйства противоречило бы, если бы в будущем меры, направленные на общее благо, не удавались из-за близорукости какого-нибудь собрания.
" Главная цель фашистского правительства - достижение наибольшего экономического и военного потенциала - делала особенно важным вопрос о самообеспеченности Германии в первую очередь продовольствием и стратегическим сырьем.
При всем богатстве Германии различными природными ресурсами, высоком уровне развития ведущих отраслей промышленности {металлургической, добывающей, машиностроения, химической, приборостроительной, текстильной И др.), оснащенности производств передовым оборудованием (в результате рационализации 20-х гг.) оставались некоторые узкие места, затруднявшие создание так называемой «обо-
д,7иіл [мтурсин, хлопка. шерпи, ЖИріИІ, остро МУІН"ТПОІШ
лпсь недостаточная содьекохозиПстеипаи обеспеченность.
Поэтому с самого начала особое значение было придано развитию сельского хозяйства, страдавшего в тот период как от малоземелье {52,5% всех немецких крестьян имели участки меньше 2 га и распола тали 6,2% возделываемых земель), так и от огромной задолженности.
Главным авторитетом по аграрному вопросу в нациопал-социзли стической партии был Вальтер Даррэ - автор аграрной программы партии, опубликованной в марте 1930 г., а также ряда работ, в которых была сформулирована так называемая философия «земли и крови». (Занятие сельским хозяйством - это не бизнес и не средство для обогащения. Это образ жизни, способ служения нации и семье, J это источник морали, культуры, детей и пропитания.)
Если Г. Федер и другие вожди говорили о важности «здорового 1 германского крестьянства», то В. Даррэ неустанно подчеркивал: «Мы признаем не только чрезвычайное значение сословия питания для нашего народа, ио и видим в сельском населении главного носителя народного здравия, источник юности народа и спинной хребет его оборонной мощи. Сохранение деятельного и достаточно значительного численно... крестьянского сословия образует основу национал-социалистической политики» .
Не стоит, однако, забывать, что за демагогическими и широко распропагандированными рассуждениями о «крестьянстве как носителе чистоты расы и хранителе устоев истинно германской народности» скрывалась в конечном итоге конкретная прагматическая цель - достижение сельскохозяйственной самообеспеченности. В качестве основных средств для ее достижения были избраны:

традиционная со времен Бисмарка для Германии политика протекционизма - защиты и ограждения германского сельского хозяйства от внешних конкурентов. Все «импортирующие» страны пытались преодолеть кризис начала 30-х гг. при помощи протекционистских мер (повышения таможенных тарифов, контингентирования, запрещения ввоза, регулирования валютного курса), чтобы сделать цены внутреннего рынка независимыми от движения (резкого падения) цен на мировом рынке. В результате внутренние цены Германии до 1933 г. были в 2-3 раза выше цен мирового рынка. Повышение цен повело к росту посевных площадей, стимулировало рост сельскохозяйственного производства, продукция которого стала вскоре превышать внутренний спрос. Новое падение цен могло быть предотвращено лишь дополнением протекционизма мерами прямого регулирования и контроля;
прямое регулирование, распространение принципа принудительного картелирования на сельское хозяйство;
так называемая реаграризацкя, нацеленная на увеличение рядов «здорового» патриотического, преданного режиму крестьянст"-" (отчасти за счет городских безработных):
переселенческая политика, заключавшаяся во внутренней ю лонизации, создании сельских поселений, особенно в восточных пг

I (, I L У\Л ^*11 /1\17К"І 1І|Ш IUI4 IIUDUn npvfnil n 11 J \ I iff I v I **p%vx I I"lim ¦ мы;*! tfvv I V
) 0nii были призвана несколько «утолить земельпьііі голод» кре
дитна.
И полном соответствии с философией «земли и крови» в септяб- 1933 г. был издан закон о наследовании крестьянских дворов, кото- I должен был обеспечить укрепление слоя среднего крестьянства, ранение «наследственного двора» и достойное социальное положе-

его владельца.

Закон распространялся только на лиц арийского происхождения, імерьі наследственного двора определялись в пределах от 7,5 до " га (хозяйства таких размеров составляли примерно 1/10 от всех чинихся в Германии крестьянских хозяйств, и закон распространи! тольг" \на них). Наследственный двор по новому закону не

быть заложен, продан или поделен при переходе по наследству, него не распространялись правила судебного взыскания за долги. Впоследствии закон породил трудности с получением крестьянами

і.ых ссуд и кредитов, ибо их возвращение после выхода закона стало ¦бязательным. Что же касается прошлой задолженности размером в ллрд марок, то просто списать ее государство не могло, находясь 1юд сильным давлением финансового капитала. В результате было принято решение о том, что между крестьянином-должником и кредитором встанет посредник - «Рентный банк», удовлетворяющий кредиторов, дающий возможность оттаять их замороженным требованиям. Крестьяне должны были вносить в этот банк ренту, т. е. для них место частного кредитора занял публично-правовой институт. Крестьянин, ме уплативший ренту государству, мог быть лишен звания «честный Крестьянин», и тогда уже его владение могло быть продано с аукциона.
Прямое регулирование и контроль над сельским хозяйством играли в аграрной политике фашизма еще большую роль, чем переселенческая политика, реаграризация и укрепление среднего сословия. Уже мо закону 1933 г. «О временной структуре имперского сословия питання и мерах регулирования рынка и цен на сельскохозяйственную продукцию» в жизнь начинал проводиться тот же принцип принудительного картелирования, что и в промышленности. Министр сельского хозяйства мог, устанавливать минимальные цены на продукцию. Крестьянину вменялось в обязанность сдавать не менее 30% урожая но установленным «справедливым» ценам (они были много ниже мировых) в организованные центры. В. Даррэ подчеркивал: «Мы требуем от отдельного, крестьянина безграничной дисциплины, мы превращаем его во фронтового солдата в битве за питание»8.
Созданное в сентябре 1933 г. национальное министерство продовольствия было уполномочено регулировать производство, цены, прибыль, условия торговли. Названное министерство диктовало крестьянину, как использовать землю, какую долю урожая отдать по фиксированным ценам государству, когда забивать свиней и когда их продавать, какой процент он должен платить по кредитам, кому он может передать свое хозяйство по наследству. Оно сообщало крестьянину, дарована ли ему привилегия «наследственного двора» и отсрочка в уплате долга. По сути дела, данное министерство не только руководило экономической деятельностью крестьян, но и отвечало за ИХ политическую благонадежность.
Помимо продовольствия, огромное значение придавалось самообес-
.о. ..-I* ;gt;Ш рсі_у|н:амц. і "ОСТ Про
мьпшншной продукции, начавшийся благо j росту вооружений, быст ро пвтолкпулої па препятствие и виде недостатки сыр їді. Ввоз же его был затруднен в силу экспортно-импортных ограничений и ответных мер других стран па германский агрессивный протекционизм. Помимо вынужденного централизованного распределения сырья был взят курс на разработку и производство ресурсов-заменителей. Наиболее яркое отражение это нашло в «Четырехлетием плане», принятом в октябре 1936 г. Ответственным за его выполнение был назначен Геринг. Утверждалось, что Германию вынудили к его принятию другие страны своим отказом покупать немецкие товары в обмен на жизненно важные для Германии сырьевые ресурсы.
Создать новые производства синтетических материалов было невозможно без активности крупного бизнеса. В его адрес раздаются призывы проявить инициативу, доказать свою способность решить поставленные в четырехлетием плане задачи, если бизнес хочет продолжать свое существование в качестве свободного и самостоятельного. Крупнейшие немецкие концерны создавали специальные фонды для субсидирования новых отраслей, производящих субституты. Государство же было готово покупать всю выработанную ими продукцию до высоким ценам в ближайшие 5-10 лет. Наиболее важными продуктами, включенными в четырехлетний план, были синтетический бензин, синтетические текстильные волокна, различного рода пластики, синтетический каучук, алюминий и магний. В ходе подготовки и выполнения плана чрезвычайно укрепились позиции монополий новых отраслей (химической, электротехнической) и, в частности, крупнейшего объединения «ИГФарбениндустри», прибыли которого с 1932 г. по 1939 г. возросли более чем в 7 раз (с 48 до 363 млн марок).
Трансформация трудовых отношений в 30-е гг, в Германии была предопределена все той же главной целью - достижением максимального экономического и военного потенциала. Труд рассматривался исключительно как ресурс, использовать который следует с наибольшей отдачей при наименьших издержках по его содержанию. Он становится частью экономического и политического могущества государства. Если в ходе преодоления «великой депрессии» в США сформировалась и стала нормой система коллективных договоров, пенсионного обеспечения, то в Германии, напротив, ранее действовавшая коллективно-договорная система (к 1932 г. ее действие распространялось более чем на 9 млн рабочих и 1,8 млн служащих"), регулировавшая уровень оплаты, условия труда, была разрушена. Профсоюзное движение было разогнано, а вместо него создан «Германский фронт труда» - жестко централизованная структура, тесно связанная с национал-социалистической партией и повторяющая ее иерархию, призванная воспитывать в своих членах «единство национального духа» и лишавшая рабочих престижных прав. Членство в ней было обязательным для всех и служило условием при получении работы.
Другой структурой, заменившей профсоюзные организации, стах институт «доверенных по труду», назначаемых имперским канцлером из числа кандидатов, выдвинутых провинциальными властями. По закону от 1‘9 мая 1933 г. доверенные были вправе производить принудительное регулирование на территории данного хозяйственного района условий заключения трудовых договоров, должны были заботиться о поддержании трудового мира.
«Закон о регулировании национального труда», начавший действовать в октябре 1934 г., распространял на предприятия принцип «вож- дя». Иождь предприятия - его собственник получал практически її°е права по выработке «правил внутреннего распорядка», обязательна* для выполнения всеми работниками. Все коллективные тарифные Д0" говоры переставали существовать, а установленные в них ставки вар*1" битной платы и нормы продолжительности рабочего дня аннулиройй" лнсь. Все это теперь определял вождь предприятия, так же как и с*1’ етему штрафов и наказаний за нарушение правил внутреннего расПа рядка. Обеспечить соблюдение этих правил вождю должен бьщ помо^
учрежденный на каждом предприятии совет «уполномоченных» дй11,
избираемых голосованием из числа кандидатов, предложенных соК местно собственниКом-вождем и председателем фабрично-заводск0^ национал-социалистической организации. Уполномоченным, «всегда ** безусловно выст" ающим в защиту национального государства», првД" писывалось способствовать достижению согласия и сотрудничества ^ предприятии, повышению Производительности Труда, разрешению ко#" фликтов.
В случае же несоблюдения распорядка и недовольства работник^ грозил «социальный суд чести», который вершился представите л предпринимателя и уполномоченными и мог вынести решение о немеА ж ином увольнении, штрафе или первом предупреждении.
Но весь этот порядок, дававший неограниченные полномочия X0" шину предприятия, пришлось заменить системой централизованной контроля над условиями труда, когда расширение производства її0" иысило спрос на рабочую силу. Тогда были введены единые стандар" ты заработной платы, не препятствовавшие задаче ценовой стабиЛЙ" зации и проводимой политике занятости. С 1934 г. вождь предприятй^ должен был при установлении заработной платы сообразовываться с централизованно определенными тарифами. Это еще раз подтверЖдЯ" но, что собственник-предприниматель переставал быть в полном смьА” ле хозяином в своем деле и превращался в слугу государства.
Однако это были еще далеко не все изменения, которым подверг лась система трудовых отношений в 30-е гг. Еще до прихода Гитлера к власти для борьбы с массовой безработицей периода «великой де" нрессии» правительством принимались законы о добровольной труда вой повинности в отношении молодежи, о поощрении Предпринима^е" лей, создающих дополнительные рабочие места. С установлением фА шистского режима лозунг борьбы с безработицей стал одним из ей" мых громких. Его же реализация привела к развертыванию систем^ «общественных работ», принудительных по своему характеру, цспоЛ^" зующих труд как даровой ресурс. Это означало переход к прямому г°" сударственному учету и распределению трудовых ресурсов.
Среди разных видов общественных работ, предусмотренных закlt;+ ном от 1933 г., основное место занимали так называемые «земляи работы» - работы по строительству дорог, автострад и фортификй" ционных сооружений. На их проведение местным органам власти пр°" доставлялись безвозвратные субсидии за счет осуществленной до но Л" пительной эмиссии в размере 500 млн марок.
Если в США безработные, переходившие с пособия на общестигй ные работы, ощутимо выигрывали в оплате, то в Германии участники^ общественных работ выплачивали все то же пособие по безработиц*" и дополнительно 25 марок в месяц целевыми бонами на покупку оден* ды и белья. Отказ безработного от участия в земляных работах шт за собой снятие его с пособия.
Начиная с 1933 г. существовавшая ранее добровольная ловца была, по сути, превращена в обязательную трудовую попиштси
издан декрет об увольнении с предприятий иесЙ молодежи до 25 .лег (т. е. примерно 40% всего наемного труда), которая после этого принудительно попадала в лагеря (а их в ПШ-1934 гг. было примерно 3400), где занимались земляными работами и так называемым «полевым спортом» военной подготовкой и тренировкой. Плата за работу носила чисто символический характер - 25 пфеннигов в день на карманные расходы. Некоторая часть молодежи направлялась для оказания «сельской помощи», т. е. на уборку урожая в поместья, которые сами не справлялись с работой.
В общей сложности, по некоторым оценкам, число людей, получивших «занятие» от фашистского режима (включая партийных, и госуgt;- дарственных чиновников, членов «защитных дружин» и т. п.), достигло 1,5 млн человек. Безработица несколько снизилась (примерно на 1,1-1,3 млн человек).
Решение вопроса об эффективности экономической политики германского фашизма представляется не таким простым и однозначным. Начиная с 1933 г. наблюдается рост производства, индекс производства средств производства возрастает с 55,6 в 1933 г. до 126 в 1937 г. (1926 г. = 100). Этот рост идет главным образом за счет развития военного производства, всего комплекса отраслей, связанных с ним и получающих обширные гарантированные государственные заказы. Что же касается производства предметов потребления, то оно в 30-е гг. существенно отставало от производства средств производства, и разрыв этот имел тенденцию к увеличению. К 1937 г. индекс производства предметов потребления составил 101,5 (1926 г. = 100).
По-разному оценивается эффективность аграрных мероприятий. В результате их проведения «ножницы цен» на промышленную и сельскохозяйственную продукцию были устранены, а совокупные доходы сельского хозяйства увеличились к 1935-1936 гг. по сравнению с 1932-1933 гг. на 38% . Достижение главной цели - продовольственной автаркии - вызывает сомнение у ряда исследователей. Переселенческая политика, по некоторым данным, несмотря на широкую пропаганду шла в 1933-1935 гг. даже более низким темпом, чем в 1931 - 1932 гг.
Оценка экономической эффективности не может осуществляться в отрыве от оценки положения человека, личности в обществе. Экономическая эффективность фашистского хозяйства в существенной мере достигалась за счет тоталитарного подчинения личности, превращения ее в винтик гигантского авторитарного механизма.

Трудовые отношения и законы о труде основывались на фашистской

«Хартии труда». Идея провозглашения хартии труда впервые прозвучала на заседании БФС в начале 1927 года. Поскольку БФС формально не обладал законодательной властью, то хартия труда не была законом, но она стала основой, на которой впоследствии был разработан целый ряд законодательных актов, имевших правовой и нормативно-юридический характер.

Статья 1 «Хартии» гласит: «Итальянская нация является организмом, цели, жизнь и средства действия составляющих этот организм отдельных лиц и их групп. Она представляет моральное, политическое и экономическое единство и целиком осуществляется в фашистском государстве». 134 Таким образом, провозглашается отсутствие каких-либо противоречий между классами итальянского общества, и на первый план выступает идея единства нации.

Главным принципом фашистского государства Хартия провозглашает сотрудничество работодателей и работников в процессе труда.

В статье 2 «Хартии» подчёркивается: «Труд во всех его формах - интеллектуальных, технических и физических - является социальным долгом. Именно поэтому он пользуется охраной государства. Всё производство представляет единое целое с национальной точки зрения и имеет целью обеспечить благосостояние производителей и развития национальной мощи» 135. Мы видим, что государство представляется арбитром, который защищает в равной степени, как работников, так и работодателей. На практике это имело, как известно, декларативный и пропагандистский характер.

Статья 4 «Хартии» предусматривала заключение коллективного договора между работодателями и работниками: «В коллективном трудовом договоре солидарность между различными факторами производства находит своё конкретное выражение в форме примирения противоположных интересов работодателей и работников и в подчинении их высшим интересам производства»136. Коллективный трудовой договор, по представлению фашистов, должен был вести к солидарности между различными группами населения.

Статьи 11-30 «Хартии» были посвящены трудовым гарантиям, которые должны были включаться в каждый коллективный договор. К этим гарантиям относились: повышенная оплата ночной и сдельной работы, право на ежегодный оплачиваемый отпуск (без указания его длительности) для рабочих, проработавших не менее года на данном предприятии, выплата выходного пособия работникам, уволенным без вины с их стороны. В разделе о страховании подчёркивается, что все его виды должны производиться за счет, как работников, так и работодателей. Обязанности последних в этом отношении фашисты особенно подчёркивали в своей пропаганде, рассчитанной на то, чтобы представить себя как силу надклассовую, общенациональную.

В то же время «Хартия» не содержала даже упоминания о 8 часовом рабочем дне, государственном регулировании минимальной заработной платы, оставляет без ответа острый вопрос о безработице. «Хартия» предписывает работникам строго соблюдать рабочее время и интенсивно работать, предоставляет работодателям право штрафовать и увольнять без выходного пособия рабочих, виновных в нарушении дисциплины и нормального хода производства.

Пункт 5 «Хартии» предусматривал учреждение государственного трудового суда: «Трудовой суд является органом, посредством которого государство регулирует трудовые споры, как те, которые касаются условий договора и других существующих правил, так и те, которые касаются установления новых условий труда» 137.

В статье 10 уточнялось: «Споры на почве коллективных трудовых отношений передаются на рассмотрение суда лишь после того, как корпоративный орган сделал предварительную попытку примирить стороны. В индивидуальных спорах, касающихся истолкования и применения коллективных трудовых договоров, синдикаты имеют право предложить своё посредничество. Такие споры подсудны обыкновенным судам с приглашением заседателей, назначаемых заинтересованными синдикатами»138.

С теоретической точки зрения, обращают на себя внимание выводы, которые фашисты делали в «Хартии труда» из проповедуемой ими идеи о

«сотрудничестве производительных сил во имя общих национальных интересов». В статье 7, например, имелось следующее утверждение: «…Из сотрудничества производительных сил вытекает взаимность их прав и обязанностей. Всякий техник, служащий или рабочий является активным сотрудником предприятия, управление которым находится в руках работодателя, несущего за него ответственность» 139. Многие фашистские идеологи трактовали это утверждение, чуть ли не как исторический переворот в экономической теории и в самой экономике. По их мнению, этим было положено начало освобождению труда, который был объектом производства в либеральной экономике и расценивался до сих пор как некий товар на рынке труда. Теперь же, доказывали они, трудящийся становится субъектом производства, так как участвует в нём в качестве одного из равноправных партнёров.

Один из итальянских комментаторов «Хартии труда» Л. Мерлино, высказался, например, следующим образом: «Предприниматель, как и рабочий, рассматривается в качестве трудящегося, призванного обслуживать нацию.

Поэтому предприниматель уже не является абсолютным хозяином предприятия, а лишь управляет им в интересах коллектива. И этот коллектив, используя государство, побуждает предпринимателя к труду и вознаграждает его за труд. Если же предприниматель ленится, то коллектив в качестве наказания, лишает его собственности и берёт на себя его функции» 140.

В самой же «Хартии» это положение было сформулировано следующим образом: «Вмешательство государства в производство может иметь место лишь тогда, когда отсутствует частная инициатива или когда она является недостаточной, или когда в этом замешаны политические интересы государства. Вмешательство это может принять форму контроля, поощрения или непосредственного управления» 141.

В принципе частная инициатива объявлена главным фактором экономики:

«Корпоративное государство смотрит на частную инициативу в области производства как на наиболее действенное и наиболее полезное для интересов нации орудие» 142. Отсюда отрицание полезности таких мероприятий, как национализация, социализация или муниципализация собственности. На это со всей определённостью было указано ещё ранее, в уставе фашистской партии 1926 года: «Перед лицом социалистических проектов переустройства на основе коллективистского хозяйства национальная фашистская партия становится на почву исторической и национальной действительности. Национальная фашистская партия борется за режим, который, поощряя индивидуальную инициативу и энергию (являющиеся наиболее мощным и деятельным фактором экономического производства), способствует росту национального богатства с полным отрицанием всех путаных дорогостоящих и антиэкономических затей в виде национализаций, социализаций, муниципализаций и т.п.» 143.

Основой мероприятий в области трудовых отношений было создание корпоративной системы, которая охватывала социальную и экономическую жизнь страны. Главные принципы корпоративной политики, как мы уже отметили, были изложены в «Хартии труда». Усиление роли государства в хозяйственной жизни заключалось в том, что, «организатор предприятия» объявлялся ответственным за ход производства; кроме того, государство имело право вмешиваться в процесс производства в том случае, если частная инициативы было недостаточно» 144. Многочисленные статье «Хартии» определяли нормы отношений между предпринимательскими организациями и профсоюзами «для сотрудничества во имя общих национальных интересов».

Реализация корпоративистских лозунгов «Хартии» шла крайне медленно. Имелось министерство корпораций, в 1930 году специальный закон расширил полномочия национального совета корпораций, но самих корпораций на деле не существовало. Лишь в 1934 году стали создаваться корпорации, которые формально охватили почти всё активное население страны - 22 корпорации соответствовали различным отраслям хозяйства, торговли, банков, транспорта и.т.д. Существовали также особые корпорации для лиц свободных профессий и даже для домашних хозяек. Во главе всей этой громоздкой организации стоял Национальный совет корпораций, в который кроме представителей работодателей и трудящихся, входили делегаты фашистской партии, министры и их заместители, различные эксперты и специалисты.

Строительство корпоративного государства было закончено в 1939 году.

Корпоративы изображались как надклассовые организации, призванные осуществлять социальную справедливость и гармоничное сотрудничество. «В корпоративной системе, - писал Э. Тозарелли, - классовая борьба, знаменитый «социальный вопрос», который занимал народы и экономистов, сменяется сотрудничеством классов, осуществляемым по средствам трудовых коллективных договоров, мирным разрешением классовых конфликтов» 145.

Что касается классового мира, который выражался в отсутствии массовых выступлений трудящихся, фашистский режим был обязан, в первую очередь, своему репрессивному полицейскому аппарату, тотальному подавлению всякой оппозиции, а вовсе не реальным трудовым отношениям и гармонии классов.

Паритетное начало, формально принятое в корпоративных органах, было сплошной фикцией: только промышленники представляли в них реальную силу, а от имени трудящихся выступали чиновники, назначенные фашистскими властями. Более того, в то время как с введением корпораций окончательно прекратили своё существование профсоюзы трудящихся, промышленники сохраняли своё общенациональное объединение - Конфиндустрию, которая продолжала играть видную роль в системе фашистского государства.

Что касается эффективности корпоративных органов в разрешении трудовых конфликтов, то о них красноречиво говорят цифры, опубликованные газетой Бенито Муссолини «Пополо де"Италиа»: в 1936 году из более чем 130 тыс. конфликтных дел корпорации разрешили 14 тыс., а в 1937 - из 142 тыс. только 14 тыс146. Таким образом, низкий процент решения дел свидетельствует о неспособности этих органов установить «классовое сотрудничество».

Вмешательство фашистского правительства в экономические дела принимает широкий масштаб в годы мирового экономического кризиса, и роль корпораций в этих мероприятиях была более чем скромной. В тексте закона о принудительном картелировании предприятий одной отрасли, принятом в 1932 году, который теоретики фашизма считали первым актом вмешательства правительства в экономическую жизнь, корпоративные органы по сути дела игнорировались. Решение о принудительном картелировании принималось большинством голосов промышленников данной отрасли, иначе говоря, волею Конфиндустрии. Понадобилось второе издание закона о картелировании, которое вышло в новой редакции в 1937 году. В этом законе корпорациям отводилась значительная роль в контроле над слияниями промышленных предприятий. Новые консорциумы должны были отчитываться в своей деятельности перед корпорациями. Но председателями корпораций, которым направлялись эти отчёты, были представители тех самых консорциумов, которые они должны были контролировать. Нет ничего удивительного в том, что эти отчёты никогда не приводили к каким-либо решениям.

Таким образом, характерным в корпоративной системе было явное расхождение между фашистскими декларациями и действительным положением дел. Дж Пала в журнале «Экономиа фашиста» за 1942 год писал, что «…Корпорации живут отрешённой от действительности жизнью, и не имеют никакой возможности для практической, серьёзной и полезной деятельности» 147. Можно заключить, что огромный корпоративный аппарат работал, по сути, вхолостую. Использовать его для гармонизации классовых отношений было невозможно. Так, под флагом национальных интересов корпорации одобрили и запретили забастовки, что было ударом для рабочих, а также 40 часовую рабочую неделю - удар по прибылям предпринимателей. То есть функция корпораций как регулятора трудовых отношений чаще имела пропагандистский, нежели реальный характер.

Пальмиро Тольятти признавал, что «фашистские руководители знали массы, умели руководить ими, использовали методы не только принуждения, но и убеждения» и «обладая достаточным опытом, эти люди в отличие от государственных деятелей прошлого, знали, как действовать, чтобы обеспечить контроль над массами» 148. Они умели играть на чувствах солидарности рабочих, убеждали, если рабочие хотят улучшить своё положение, они должны сплотиться вокруг своих, то есть фашистских профсоюзов.

Фашистские профсоюзы - одно из важных звеньев всей фашистской политики, проводимой под флагом классового сотрудничества, корпоративизма.

В середине 1930х годов фашистские профсоюзы объединяли около 4 млн. человек, половина из которых состояла в организации «Дополаворо» («После работы»). Она была массовой и очень популярной ассоциацией, занимавшейся организацией досуга, спортивными и культурными мероприятиями. Её воздействие на массы было утончённым и особо опасным. П. Тольятти обращал внимание на гибкость фашистской работы в социальном плане: «Чем занимаются секции Дополаворо? Они развивают деятельность в различных направлениях. Участвуя в ней, рабочие получают и некоторые выгоды. Им предоставляют различные льготы, скидки на билеты в театры и в кино, возможность приобретения в определённых магазинах продовольственных товаров и одежды по сниженным ценам, оказывается помощь в организации туристских экскурсий. Здесь же следует сказать и о некоторых формах социального обслуживания. В отдельных случаях организации Дополаворо выполняют функции касс взаимопомощи, оказывая, например, материальное содействие нуждающимся семьям тружеников, получивших увечье и.т.д.» 149.

Все эти меры подавались под видом реализации фашистского лозунга установления «высшей социальной справедливости» в стране, чтобы эти блага связывались с завоеваниями «фашистской революции». Мы считаем, что сделать вывод об эффективности фашистской политики в плане воздействия на массовое сознание очень сложно, поскольку эта проблема чрезвычайно малоизученна.

Сложность заключается в отсутствии необходимых документальных данных, так как опросов общественного мнения и социологических исследований при фашизме практически не проводилось, а реальные помыслы итальянцам приходилось скрывать.

Это сразу идеология, политическое течение и государственный режим, направленные на уничтожение демократических принципов и свобод.

Идеология фашизма — это антикоммунизм, расизм (сортировка народов на «высшие» и «низшие»), шовинизм (проповедь национальной исключительности), появления культа лидера (вождя), насилие, контроль над личностью, тотальная власть государства, милитаризация (наращивание военной мощи), агрессия (применение силы против независимости других государств или народов), неприятие гуманизма, национализм.

Эту идеологию многие поддерживали. Даже Папа Римский Пий XI был в восторге от того, что Муссолини не тревожат «предрассудки либерализма».

Социально — политические корни и сущность фашизма

Стремление к диктату существовало еще до появления в слова «фашизм». Это понятие породил мировой экономический кризис 1930-х гг. , как возможность монополистов спасти свое положение в обществе, их страх перед коммунизмом и поиск правителя, который мог бы решить все социальные проблемы (избавить от нищеты, голода, безработицы и т.п.).

Зарождение фашизма началось в Западной Европе. Первыми в этом стали Италия и Германия, где фашистам удалось не только образовать свою партию с четко сформулированной программой, но и прийти к власти.

Социальной базой фашизма была ложь и демагогия. Фашисты рассуждали о необходимости ликвидации классового неравенства, обещали покончить с безработицей и кризисами в экономике. Этот обман был рассчитан на средний класс, потерявший работу и жизненные перспективы. Фашистами становились чиновники и военные, полицейские и охранники, жандармы и рабочие. Гитлер же заверял, что даст гражданам одинаковые права и обязанности. Он же поклялся защищать и соблюдать законы республики.

Мечты завоевать весь мир или большую его часть, господствовать в нем не мешало международным экономическим связям фашистов. Более того, с экономики и началось их сотрудничество (политическое и военное) с другими странами.

Опорой фашизма стали спонсирующие его монополии. Например, все концерны «угля и стали» в Германии платили обязательный взнос в виде налога в кампанию по выборам президента (1932), а три миллиона марок Тиссена (глава «Стального треста»), переданных нацистам во время выборов, помогли гитлеровской агитации достичь ошеломляющих размеров. Нацистская партия взамен предоставляла им возможность пребывать у власти и мечтать о прекращении забастовок и мировом господстве.

Предпосылки возникновения фашизма:

Это: недовольство итогами 1-й мировой войны, репарациями, территориальными владениями, закрепленными Версальским договором, жажда пересмотра Версальско – Вашингтонской системы и передела мира.

Причины возникновения фашизма:

последствия мирового экономического кризиса (в экономике, политике и социальной сфере): люди верили обещаниям фашистов в то, что их идеология подарит лучшую жизнь
боязнь коммунизма: западные монополисты не могли допустить возникновение у себя строя, подобного Советской России. Этому прямо противостоял фашизм.

История зарождения фашизма

Тезис «фашизм», когда с ним сталкиваются, воспринимается как ругательство, хотя его перевод и значение не представляет собой ничего страшного и ужасного. Изначально это всего лишь «союзничество», «объединение», т.е. слово, не имеющее того содержание, которое в нем появится позже.

Корни итальянского слова «фашизм» имеют латинское происхождение: в Древнем Риме ликторы (стражи консула) носили при себе связки розог, называемые «fascis». Многие социалисты, республиканцы и профсоюзы 19 века использовали тезис «fascio» — «союз» для того, чтобы выделить свои группы.

В первых десятилетиях 20 века «союзом» называли себя правые, которые в 1917г. объединились в «Союз национальной обороны».

В 1915 г. был ообразован «Союз революционных действий», а в 1919 г. — боевой «Союз борьбы» Муссолини, из бывших фронтовиков (праворадикальное/ фашистское/ движение). Назван он был «Черный легион». В 1921г. «союзы» соединились, создав «Национальную фашистскую партию» (НФП)

Таким образом, история фашизма в Западной Европе начинается с формирования фашистского движения в Италии во главе с Бенито Муссолини, который считал войну высшим проявлением человеческого духа, а революцию — взрывом насилия.

Предпосылки возникновения фашизма в Италии были обусловлены ситуацией, возникшей после Первой мировой войны. Страна оказалась в рядах победительниц, но была побежденной, так как ее достаточно серьезно «обделил» Версальский договор. Мечты Муссолини о переделе мира легли в определение конечной цели, которой должна была достичь его партия.

НФП Италии сравнивали с организацией Эшериха Австрии, «Добровольческим корпусом» Германии, с «белыми» России, Венгрии и Баварии. Ленин приравнивал их к российским «черносотенцам», что дало толчок к тенденции называть в России все антиреволюционные движения «фашистскими». Хотя отдельные коммунисты (например, Пальмиро Тольятти, Антонио Грамши, Клара Цеткин) утверждали, что называть все движения, направленные против демократии и коммунизма, «фашистскими» нельзя, так как в этом случае было трудно рассмотреть специфику итальянского фашизма.

История германского фашизма берет свое начало примерно в это же время, но в Стране Советов, после V Всемирного конгресса Коминтерна (1924) было решено не деффиренцировать не только истиные проявления фашизма, но и все партии некоммунистического характера называть «фашистскими». Так, например, к фашистским были отнесены все социал-демократические партии только из-за того, что они стояли на защите парламентской демократии.

Попытка внести ясность была сделана Георгием Димитровым в 1935г. во время VII Всемирного конгресса Коминтерна. Но на нее никто не обратил внимание.

История германского фашизма, так же как и итальянского, уходит корнями в кризисные явления экономики и общественной жизни после 1й мировой войны.

Причины зарождения фашизма в Германии это: недовольство итогами войны (идея создать Великое государство), социальное недовольство из — за упадка экономики (безработица до 50%, сокращение производства на 40%, забастовки, стачки), страх перед коммунистическим движением (готовым захватить власть), репарации, ограничения, запреты и территориальные изменения Версальского договора.

Все это правело к созданию полувоенных «добровольных» формирований с полуфашистским характером. Одной из них была «Германская рабочая партия», в которой, благодаря поддержке капитана Э. Рема в Мюнхене Адольф Гитлер из агитатора быстро оказался в руководстве, переименовав ее в «Национал-социалистскую германскую рабочую партию».

Достаточно скоро не только в Италии и Германии, но и многих других странах фашисткое движение приобрело организованный характер, оформились программы действий, сформировались многочисленные партии.

Именно с ними и связана дальнейшая история зарождения фашизма, охватившая множество других европейских стран. Однако, в каждой стране фашизм имел свою специфику. Все они изначально отличались в экономическом и социальном отношении. Схожей была только их политическая ситуация: демократия здесь не была устойчивой. Кроме Италии и Германии это были Испания, Австрия и Венгрия, Болгария и Югославия, Венгрия и Румыния, Финляндия, Польша и Литва. Таким образом, межвоенное время стало «эпохой фашизма».

История германского фашизма отличается от других своими предпосылками, заложенными в экономике и социальной сфере: социальной опорой фашизма в Германии стали не обнищавшие слои сельского населения, как в Италии, а разоренные и деклассированные кризисом экономики слои мелких предпринимателей. Фашизм в этих странах имел больше отличий, чем сходства.

Возникновение фашизма поощрялось правительством этих стран, однако лишь в некоторых из них фашисты заняли руководящие посты в верхушке власти. Поэтому в каждой из перечисленных выше, и не перечисленных стран (Франция, Англия, США) фашизм принял различные формы, проявляясь в большей ли меньшей степени.

В советской литературе практически все страны мира (от Австрии до Японии) описаны, как «фашистские». Это серьезно размывало само понятие «фашизма», превратив его в ругательное слово, и не замечая некоторых сходств коммунистических и фашистских партий (например, в неприемлимости парламентской демократии, практике власти). Конечно, их нельзя оттожествлять из-за глобальных отличий в структуре власти, целей и общественных систем, к которым они привели.

Подробная история германского фашизма, французского, итальянского и многих других размещена в отдельных статьях.

Национальная специфика фашизма

В Италии – это был тоталитаризм (полный контроль государства), создание «корпоративного государства» (где отменялась классовая борьба), мечты о том как Средиземное море превратится в «итальянское озеро», а в Африке будет создана империя (возрождение «величия древнего Рима»)

В Германии — это был нацизм с планами ликвидации Версальского и Сен-Жерменского договоров, захватов многочисленных земель и колоний и создания на них Великой Германии.

В Англии и Франции фашизм считался мерой укрепления капитализма, а грядущая война – средством избавления от ненавистного Советского Союза. Но прямой угрозы для монополий в них не было, и они предпочли сохранить в государственном устройстве демократические формы, оставляя фашистским группировкам «скамью запасных».

Фашистские диктатуры смогли возникнуть только в немногих государствах. Формы диктатур выглядели в разных вариантах: фашистских, монархо-фашистских, полуфашистских, военно-диктаторских. Иногда названия порождались местностью («санация» в Польше).

В Болгарии, Польше, Австрии, Венгрии, Румынии при этом не были распущены парламенты, но они служили диктатурам, а от избирательных прав осталась только малая толика (так их урезали).

В Испании во времена диктатуры Примо де Ривера кортесов распустили.

В Югославии после переворота (1929) Народную скупщину ликвидировали. Итальянский дуче управлял страной при сохранении власти короля.

Крепкая база фашизма сложилась только в Германии и Италии. Здесь появилось «фюрерство» — не ограниченная законами власть диктаторов. В других государствах «фюреров» не было. Подобием был Пилсудский (Польша) и несколько правителей в Латинской Америке.

Диктатура ряда стран имела монархо-фашистскую форму, то есть опиралась на власть короля (в Греции и Югославии), царя (в Болгарии), императора (в Японии).

Различия фашизма в разных странах сводились к степени выраженности расизма, шовинизма, неприятия коммунистов и Советской России в целом, а так же уничтожения тех, кто был против него.

ВВедение.................................................................................................................................... 3

причины Зарождения фашизма.................................................................................. 4

Колыбель фашизма - Италия......................................................................................... 6

Возникновение фашизма в германии................................................................. 11

Фашизм в других странах............................................................................................ 17

Современный фашизм.................................................................................................... 20

ЗАКЛЮЧЕНИЕ............................................................................................................................ 27

Литература.............................................................................................................................. 28

ВВедение

Политический режим всегда находится в самой прямой и непосредственной зависимости от социальной базы диктатуры буржуазии. Еще до наступления общего кризиса капитализма буржуазия систематически прибегала к авторитарным и террористическим методам правления. После первой мировой войны и Великое Октябрьской социалистической революции отход буржуазии от демократии приобретает практически универсальный характер. Именно в первые послевоенные годы возникает такое принципиально новое политическое явление, как фашизм, который был совершенное неизвестен капитализму в предшествующую эпоху. Фашизм мог появиться только как реакция буржуазии на уже победившую диктатуру пролетариата. Неудивительно, что на своей родине, в Италии, фашистское движение сразу же приняло антибольшевистский характер. Из этого семени в последующем развились, главное отличительное качество фашизма - воинствующий антикоммунизм, сдобренный самой разнузданной социальной и националистической демагогией. При всей пестроте и сложности классового состава фашистского движения определяющим является его антипролетарский характер. Фашизм есть непосредственная реакция всего антипролетарского фронта на надвигающуюся социалистическую революцию в условиях развала или кризиса буржуазного государства, разброда в господствующем классе, социальной истерии во всех слоях общества. По своей социальной природе фашизм есть не что иное, как превентивная контрреволюция, имеющая своей целью не только предотвратить надвигающуюся социалистическую революцию, но и увести массы в сторону от борьбы за социализм под псевдосоциалистическими и шовинистическими лозунгами. Установление фашизма представляет собой коренной переворот, приводящий к полному и окончательному уничтожению буржуазной демократии самой буржуазией, поскольку социальная база ее диктатуры распалась. «Приход фашизма к власти, - говорила Г. М. Димитров на VII конгрессе Коминтерна, - это не обыкновенная замена одного буржуазного правительства другим, а смена одной государственной формы, классового господства буржуазии - буржуазной демократии другой его формой - открытой террористической диктатурой» .

При установлении фашизма не происходит изменения классовой сущности государственной власти, не меняется и характер общественно-экономического строя. При установлении фашизма к власти приходит самая реакционная часть буржуазии, которая устанавливает режим прямого произвола и беззакония. Будучи порождением эпохи общего кризиса капитализма, фашизм представляет собой открыто террористическую диктатуру наиболее реакционных и шовинистических элементов финансового напитала.

причины Зарождения фашизма

Социальной базой фашистских движений является прежде всего мелкая буржуазия. К ней примыкают различного рода деклассированные элементы, а также значительная часть безработных. Но это вовсе не означает, что при установлении фашизма к власти приходит мелкая буржуазия. Эта австромарксистская теория была в свое время широко распространена. К ней часто обращаются и современные буржуазные ученые. Однако на самом деле мелкая буржуазия в силу двойственного характера своей политической психологии и ее положения в системе общественного производства не может сама осуществлять государственную власть. Мелкобуржуазное происхождение многих фашистских вождей (Муссолини - сын кузнеца, Гитлер - сын сапожника, ставшего затем таможенным чиновником), наличие выходцев из этой среды на важных постах в механизме фашистской диктатуры никак не меняет ее сущности. Фактически власть находится в руках наиболее реакционных элементов монополистического капитала. Фашизм устанавливается не сразу. Прежде чем произвести замену политического режима, буржуазия проводит серию подготовительных мероприятий. Г. М. Димитров говорил на VII конгрессе Коминтерна: «До установления фашистской диктатуры буржуазные правительства обычно проходят через ряд подготовительных этапов и осуществляют ряд реакционных мероприятий, помогающих непосредственному приходу фашизма к власти».

Фашизация политического режима осуществляется обычно по следующим основным направлениям: открытое нарушение и попрание буржуазно-демократических прав и свобод; преследование и запрещение коммунистических и рабочих партий, а также прогрессивных профсоюзов и общественных организаций; слияние государственного аппарата с монополиями; милитаризация государственного аппарата; упадок роли центральных и местных представительных учреждений; рост дискреционных полномочий исполнительных органов государственной власти; сращивание партий и профсоюзов с государственным аппаратом; консолидация ранее разрозненных фашистских и реакционно-экстремистских партий и организаций; возникновение различного рода правоэкстремистских движений ("Национальный фронт во Франции, Итальянское социальное движение и т. д.).

В условиях общего кризиса капитализма, а особенно на современном его этапе, элементы фашизации той либо иной степени имеют место во всех буржуазных странах, достигших стадии государственно-монополистического капитализма.

Фашизм как особого рода буржуазный политический режим обладает рядом особенностей, отличающих его от иных авторитарных режимов.

Фашизм не только целиком уничтожает буржуазную демократию, но и теоретически “обосновывает” необходимость установления тоталитаризма. Вместо либерально-демократической концепции индивидуализма фашизм выдвигает концепцию нации, народа, интересы которого всегда, везде и во всем превалирую над интересами отдельных личностей.

Фашизм в теории и на практике порвал со всеми политическими и правовыми принципами буржуазной демократии, такими, как народный суверенитет, верховенство парламента, разделение властей, выборность, местное самоуправление, гарантии прав личности, господство права.

Установление открыто террористического режима при фашизме сопровождается самой оголтелой социальной демагогией, которая возводится в ранг официальной идеологии. Спекулируя на демагогической критике наиболее вопиющих пороков капитализма, фашизм всегда выдвигает псевдосоциалистические лозунги, жонглирует той либо иной разновидностью «национального социализма». Фашизм теоретически «обосновывает» отсутствие антагонистических классов в буржуазном обществе. Вместо классов он вводит понятие корпораций. Корпоративизм провозглашает «сотрудничество труда и капитала», при котором предприниматель уже не является эксплуататором, а выступает как «капитан индустрии», руководитель, осуществляющий важнейшую социальную функцию. Корпорации якобы сотрудничают друг с другом и пребывают в определенном соподчинении. Согласно фашистской идеологии, каждая корпорация, занимающая присущее ей место в иерархической системе, осуществляет свойственную ей «социальную функцию». Корпоративистские теории проповедуют единство и монолитность нации. Так, в муссолиниевской Хартии труда (апрель 1927 г.) говорилось: «Итальянская нация является организмом, цели, жизнь и средства действия которого превышают силой и длительностью цели, жизнь и средства действия составляющих этот организм отдельных лиц и групп их. Она представляет моральное, политическое и экономическое единство и целиком осуществляется в фашистском государстве». На самом деле в условиях фашистского «морально-политического единства» возрождается на империалистической основе кастовая система, при которой псе граждане распределяются по подчиненным фашистскому государству корпорациям, а классовая борьба и профсоюзная деятельность запрещаются и объявляются государственным преступлением.

Именно социальная демагогия и прежде всего проповедь «национального социализма» отличают фашизм от иных авторитарных режимов, при которых также ликвидируется буржуазная демократия, но делается это без «теоретического обоснования» и не под «социалистическими» лозунгами.

В настоящее время фашизм в его «классической» форме не существует нигде. Однако достаточно широкое распространение получили различного рода тиранические режимы, при которых полностью уничтожаются все институты буржуазной демократии. «Там, где обычные формы подавления трудящихся не срабатывают, империализм насаждает и поддерживает тиранические режимы для прямой военной расправы с прогрессивными силами»"".

Колыбель фашизма - Италия.

Раньше, чем в других странах Европы фашизм утвердился в Италии. Здесь он и зародился.

Среди больших европейских держав-победительниц Италия была более всех истощена первой мировой войной. Промышленность, финансы, сельское хозяйство находились в отчаянном положении. Нигде не было такой безработицы и нищеты. Нигде не было соответственно такого подъема стачечной борьбы.

Все говорило о революционной ситуации: быстрый рост профсоюзов, необычайная победа социалистов на выборах в парламент 1919 года (31% голосов), захваты заводов и фабрик рабочими, помещичьих земель крестьянами и батраками.

После 1-й мировой войны многие разочаровавшиеся фронтовики склонны были во всех бедах винить парламент и демократию, стремились военизировать гражданскую жизнь и создавали отряды "ардити" (смельчаков). На этой волне Муссолини в марте 1919 образовал "Союз борьбы" - "Фашио ди компаттименто", главной целью которого он провозгласил борьбу за интересы нации. "Я всегда был уверен в том, - заявлял Муссолини, - что для спасения Италии надо расстрелять несколько десятков депутатов. Я уверен, что парламент - бубонная чума, отравляющая кровь нации. Ее нужно истребить".

В чем сущность экономической программы германского фашизма. Становление фашизма в европе